Досье на Крошку Че

— Ты наше финансовое благополучие. На дворе смутное время, Игорь получает копейки, от меня толку нет. Работай спокойно и не думай о Кате.

Впрочем, иногда вечером свекровь просила:

— Юлечка, забери Катюшу хоть на полчаса, а то меня прямо тошнит! Сама ни секунды не сидит на месте и мне не дает.

Художница отводила девочку в свою мастерскую и пыталась приохотить к рукоделию. Но слишком активную Катю тяготило спокойное сидение над бисером или пяльцами, девочка разбрасывала нитки и убегала.

Юля только качала головой. Она сама в детстве была иной и не зря в зрелые годы увлеклась мозаикой. Да, Юлечка отлично рисовала, но всякие там пейзажи были статьей заработка, для души же существовала мозаика. Иногда Юля получала заказ на оформление бассейна или клуба, но это снова являлось поденщиной, потому что художнице приходилось подстраиваться под вкус плативших деньги людей. Самореализовывалась же Юлечка, декорируя дачу, внешние стены двухэтажного дома. Молодая женщина задумала нечто необыкновенное, эпически глобальное и любую свободную секунду использовала, чтобы отвести душу.

Юлечка думала заинтересовать своим творчеством Катю. Мать подводила дочь к большому ящику и предлагала:

— Давай работать вместе. Отбирай ярко-красные камушки и клади в правый тазик, а синие нужно поместить в левый.

Художница наивно полагала, что малышка охотно примется за дело, но Катюша, вынув два кусочка, швыряла их не туда, куда надо, а потом с визгом принималась скакать по мастерской.

Еще Катя была вредной. Один раз она утащила у мамы мелки и разрисовала стены в гостиной. Лидия Константиновна спокойно объяснила внучке:

— Так делать нельзя.

Но стоило бабушке удалиться на кухню, как непослушная малышка снова испачкала комнату. Пришлось отправить безобразницу в угол. Но никакого толку наказание не возымело — при каждом удобном случае Катя теперь хватала мелки и начинала рисовать «фрески».

Вскоре, правда, интерес к «наскальной живописи» у девочки потух, потому что капризница освоила ножницы. Катюша вытаскивала их из корзинки для рукоделия и упоенно кромсала все, что попадалось под руку. Оставалось лишь удивляться, каким образом малышка ухитрялась «перекусывать» толстые бельевые веревки и ловко резать картон или плотную ткань. Кстати, руки у девочки работали лучше языка. Несмотря на то что ей исполнилось четыре года, Катя разговаривала, как двухлетняя.

Сейчас, воспользовавшись тем, что ее оставили одну, Катя испортила тяжелую штору, украшавшую гостиную. Хулиганка попросту отрезала край драпировки, а заодно отхватила тяжелые кисти, висевшие на очень толстых шнурах.

Поняв, что натворила негодница, Сима всплеснула руками:

— Какой кошмар! Сейчас я тебя нашлепаю.

— Неть, — заявила Катя, — низзя!

— А резать занавески можно?

— Низзя.

— Но Катя это сделала.

— Неть!

— Кто же тут так набезобразничал?

— Мама, — мигом соврала девочка и швырнула ножницы на пол. — Не Катя.

— Ты еще и лжешь!

— Неть. Не Катя.

— И где же сейчас мама? — сердито спросила Сима.

— Там, — крохотной ладошкой указала куда-то вверх Катя.

— А бабушка?

— Бай-бай пошла.

— А папа где? — продолжала допрос Сима.

Хоть Полунина и была близким другом семьи, но наказывать ребенка она не имела права, это прерогатива родителей.

— Сейчас тебе достанется, — пообещала Сима, — будешь знать, как вещи портить.

— Неть! — взвизгнула Катя.

Потом девочка с ловкостью обезьянки схватила большие ножницы и побежала по лестнице вверх.

— Стой! — испугалась Сима.

— Неть! — проорала Катя, несясь на второй этаж. — Сима кака!

Полунина рассердилась не на шутку и отправилась искать кого-нибудь из родственников хулиганки. Очень скоро ей стало понятно, что родители Юли, утомленные обильной едой, мирно спят в отведенной им комнате. Игоря нигде не было видно, Лидия Константиновна словно испарилась. В небольшом холле на первом этаже нашелся лишь Димон. Карякин сидел в кресле с книгой в руках.

— Ты чего мечешься? — лениво спросил он Симу.

— Где Игорь? — вопросом на вопрос ответила Полунина.

— А хрен его знает, я тут давно один кукую, — зевнул Димон. И добавил:

— Нинка дрыхнет.

* * *

— Кто такая Нинка? — остановила я рассказ Симы. Полунина скривилась:

— Димон сначала ухаживал за Юлькой. Причем представлял ее всем как свою любовницу, но на самом деле у них ничего не было. Юля сразу влюбилась в Игоря и, когда погибла Майя, не стала скрывать своих чувств. Тогда Карякин завел роман с Нинкой, и опять то же случилось.