Избранница горца

— Но Кейон был готов умереть ради тебя, Джессика, — мягко сказал Дэйгис. — На это я и рассчитывал. На то, что он решит умереть бескорыстно. В тот миг, когда он бросил зеркало, в его голове не было мыслей о мести. Только отчаянное самопожертвование и безграничная любовь. Они и аннулировали темное соглашение.

— Ты не мог знать, что это сработает! — зарычал Кейон.

— Ты прав. Я не знал. Но однажды я побывал в похожей ситуации. — Дэйгис посмотрел на Хло. — Я думал, что на твои чувства к Джессике можно положиться.

— Ты все сделал чертовски быстро. За доли секунды!

Дэйгис выгнул бровь в ответ на этот упрек.

— Это была наша единственная надежда.

— Ты подверг мою женщину опасности.

— Но теперь вы вместе, — напомнил Дэйгис. — Господи, да незачем так благодарить меня за то, что я спас тебя.

— Ты не спасал его, — поправила Гвен. — Ну, не совсем. Ты просто создал для этого условия. Кейон сам себя спас.

— Черт, как хорошо, что я с самого начала не рассчитывал на благодарность, — сухо ответил Дэйгис.

— Не жди от меня благодарности. Ты всех нас поставил под угрозу, — сказал Драстен.

— Спасибо тебе, Дэйгис, — искренне выдохнула Джесси. — Спасибо, спасибо, спасибо! Если хочешь, я буду благодарить тебя по сотне раз в день до конца твоей жизни, и мне жаль, что я несколько минут ненавидела тебя, считая, что ты меня предал.

Дэйгис кивнул.

— Пожалуйста, девочка. Хотя про ненависть ты могла бы и промолчать.

Хло улыбнулась мужу.

— Я тоже тебе благодарна. Ты проделал отличную работу, выстраивая нужные обстоятельства, Дэйгис.

Он поцеловал ее в нос. Хло была его величайшей поклонницей, а он — ее, и так будет до конца времен.

— Кстати об обстоятельствах, — медленно проговорил Драстен. — С тех пор как вы двое появились в замке Келтар, меня не оставляет странное чувство. Да и до вашего приезда я пару раз ощущал такое. Это словно… да нет, это глупость. — Он покачал головой.

— Что, брат? — спросил Дэйгис.

Драстен потер подбородок и нахмурился.

— Наверное, ничего. Но у меня такое ощущение, будто в замке в последнее время происходит больше, чем мы способны заметить. Кто-нибудь еще это чувствует?

— Не могу судить о замке Келтаров, Драстен, но я поняла, что ты имеешь в виду, — сказала Джесси. — Это слово крутилось у меня на языке с самого начала. Я почти его вспомнила, но, что самое странное, стоит мне об этом подумать, и слово ускользает.

Она на миг нахмурилась и замолчала. Затем воскликнула:

— Ага! По-моему, я поняла. Ты имел в виду син…

— …хронию, — пробормотала Эобил, королева Туата де Данаан, и ее разноцветные глаза замерцали.

Столкновение событий, настолько невероятных, что кажутся божественным вмешательством.

Уголки ее губ приподнялись в слабой улыбке. Она расслабила мышцы лица. Королева так много времени провела в человеческом облике, что начала перенимать даже выражения их лиц.

Люди всегда приписывали действия Фейри своим богам. В некоторой степени они были правы, ведь для того, чтобы держать в руках столько нитей и менять саму ткань реальности, нужно обладать божественной силой.

Вот они, перед ней.

Ее игроки, ее фигурки на доске. Больше, чем пешки, меньше, чем короли.

Катастрофа, происшедшая в семнадцатом веке, не случилась, поскольку она изменила события, чтобы запечатать подземную библиотеку Келтаров. В двадцатом веке, по той же причине, не состоялась другая. И еще две, но уже по иным причинам.

—  J'adoube, — прошептала она. — Я касаюсь. Я изменяю.

Уже семь раз Эобил предотвращала исчезновение самых чистых и самых сильных линий друидов.

И собрала пятерых именно там, где они были ей нужны. Где они могли помочь ей.

Спасти ее.

Здесь был Дэйгис, обладающий куда большими знаниями, чем положено друиду: знания Драгаров, тринадцати древних, хранились в его памяти. Эти воспоминания, которые она оставила в нем, и заставляли его совершать поступки, которых Дэйгис не осознавал. Но отмечали Драстен и его жена.

Затем Кейон, мощь которого была больше, чем положено друиду: генетический сбой, неожиданная мутация, случающаяся единожды за всю родословную. Вещи, которые могли бы совершить вместе Кейон и Дэйгис, приди им такое в голову, беспокоили даже ее.