Доллары царя Гороха

– Ну и что?

– Боюсь, режиссер тебе выговор сделает за экстремальную помаду.

Ольга, напевая, повернулась к двери.

– Ну так она к лицу не прибита, перед камерой, естественно, я сделаю нормальный макияж, а по улице хожу как хочу, никто мне не указ.

Я нырнула под одеяло, прижала к себе Хуча, услышала мерное похрапывание остальных псов и заснула.

Утро началось с крика.

– Кошмар, – неслось из ванной комнаты, – ужас!

Я глянула полураскрытым правым глазом на часы. Стрелки показывали восемь пятнадцать. Все понятно. Ольга, как всегда, проспала и теперь носится по избушке в страшном гневе. Под руку ей лучше не попадаться. Сейчас она завопит: «Отвратительно, кто-то спрятал мою косметичку» – и потом в воздухе начнут летать столы и стулья.

Ничего особенного, такие сцены разыгрываются у нас пару раз в неделю, и сейчас ради сохранения собственного здоровья нельзя высовывать нос наружу. Кстати, этой же тактики придерживаются и остальные члены семьи. Ни Кеша, ни Маня, ни Дегтярев, ни тем более Ирка не скажут Зае ни слова. Себе дороже. В такие моменты Ольга подобна неуправляемому снаряду.

Я опять закрыла глаза – подремлю еще чуток, а потом спокойно отправлюсь к Люсе. Но тут услышала разговор на повышенных тонах.

– Зайка, не плачь.

– Вот, попробуй сливки.

– Нет, лучше масло.

– Глупости советуете, пусть мылом потрет, – вплелся в хор баритон Дегтярева.

– Точно! Хозяйственным, оно все смывает.

– Ой, ой, ой, щиплет.

– Потерпи.

– Давай скажем, что ты заболела.

– Ни за что! – завопила Ольга и зарыдала в голос.

Я накинула халат и выскочила из комнаты. У нас явно произошло нечто экстраординарное, если все столпились в ванной и почему-то упрашивают Ольгу не лить слезы.

Домашние и впрямь в полном составе толкались в санузле.

– Что случилось? – спросила я, пробившись к раковине.

Зайка, на первый взгляд совершенно целая, стояла ко мне спиной. Я с облегчением констатировала, что руки-ноги у нее на месте, рек крови на полу тоже нет, и слегка успокоилась, но тут Ольга неожиданно резко повернулась, я увидела ее лицо и воскликнула:

– О господи!

Губы Зайки выглядели, мягко говоря, необычно. Левая часть верхней губы была нестерпимо зеленой, правая – ядовито-оранжевой. Нижняя губка наполовину бирюзово-голубой, наполовину пронзительно-розовой. Большинство женщин накладывает макияж с единственной целью: привлечь к себе внимание окружающих. Зайка добилась этого на тысячу процентов. Если она в таком виде высунется на улицу, то парализует все движение, замрут и пешеходы, и водители. Честно говоря, я никогда не видела особу, раскрашенную столь экзотично. Даже в фильме «Пятый элемент» грим актеров был щадящим.

– Ну как? – неожиданно спокойно поинтересовалась у меня Ольга. – Тебе нравится?

Я, с трудом придя в себя, воскликнула:

– Замечательно, очень по-летнему, ярко, свежо…

– С ума сойти! – взвизгнула Зайка. – Моя жизнь рухнула.

– С чего бы вдруг? – удивилась я. – Все, как всегда! Дети здоровы, собаки тоже…

– Да уж, – со слезами на глазах воскликнула Ольга, – если бы твой разлюбименький Хучик вышел утром из ванной с такими губищами, ты бы мигом «Скорую помощь» вызвала. А мне спокойно говоришь: все, как всегда. Я что, обычно в таком виде шляюсь?

Я не нашлась, что ей ответить, а Машка в возмущении воскликнула:

– Хучик не такой идиот, чтобы невесть чем мазаться!

Зая испепелила ее взглядом.

– Это Дарья купила! Идиотская помада!

– Почему же у тебя губы разноцветные? – вырвалось у меня.

– Не знаю! – завопила Ольга. – Не понимаю! Вчера вечером эта зараза просто зеленела. Я стерла ее, вернее, мне показалось, что стерла, и пошла спать. Утром вошла в ванную и чуть не скончалась! Ужас! Осталось лишь повеситься! Никто меня в эфир с такой мордой не выпустит! Жизнь закончена!

– Ну и глупости ты несешь! – рассердилась я. – Умойся, и дело с концом! Эка беда! Я искренне желаю, чтобы в твоей жизни не случилось большего горя, чем это!

Зайка села на корточки и зарыдала. Кеша бросился обнимать жену, Машка выскользнула из ванной. Я же, пораженная неадекватным поведением Ольги, осведомилась у Ирки:

– Почему она не умоется?

Домработница ухватила меня за халат, вытащила в помещение, где стоял котел отопления, и затараторила:

– Ой, Дарь Иванна! Да она уже пятьсот раз мылась! Всем, что нашла! Мылом, гелем, скрабом. Потом средства для снятия макияжа перепробовала: сливки, молочко, пенку… Подсолнечное масло, оливковое, сливочное.