37  

– Ну просто рекламный снимок, – вырвалось у меня, – не хватает лишь подписи: «Жизнь на Пхасо – райское блаженство».

– Это обман, – зашептала Фатима, – письмо напечатала не Зара. Моя девочка не может такое написать. Не ее лексика, не ее стиль. И фото! Посмотри сюда.

Фатима указала на экран.

– Видишь ее правую руку?

– Ну и что? – не поняла я. – Тебя смутило большое количество драгоценностей?

– Нет, – зашептала Хайбекова, – пальцы! Указательный подогнут и прикрыт большим! В раннем детстве Зарина любила фантазировать. Рассказывала всякие небылицы, ну, например, про то, как встретила в школьной столовой Али-Бабу, а тот ей купил сладкую булочку. Когда Зарочке исполнилось девять лет, я ей сказала: «У каждого человека за плечами стоят его небесные воспитатели. Правый записывает в тетрадку хорошие дела, левый плохие. В конце года они смотрят свои пометки и понимают: тебя надо похвалить или наказать. Чтобы жить счастливо и пользоваться покровительством правого воспитателя, веди себя так, чтобы тетрадь левого оставалась пустой. И помни: ложь – это грех».

Зариночка расцеловала маму, поклялась более никогда не плести небылиц, но спустя неделю нарушила обещание, солгав, что получила по контрольной «пять», и подделав в дневнике отметку.

Фатима очень расстроилась. Одно дело – говорить про Али-Бабу и сладости, и совсем другое – орудовать ластиком в тетради, убирая плохую оценку. Но мать читала книги по педагогике, поэтому не стала отправлять проказницу в угол, не схватилась за ремень, а тихо сказала: «Сейчас правый воспитатель горько плачет, он страшно расстроен».

Зариночка хитро прищурилась. «Нет, мамулечка, он ничего не узнал». «Наблюдатель зорок, – вздохнула Фатима, – он не дремлет». Зарина вытянула вперед правую руку. «Смотри, мамуля. Мне Алла Мордвинова показала. Если вот так указательный пальчик скрутить, колечком, под ладошку, и большим прикрыть, то ангел, который все записывает, ничего не видит. У Алки на плече ангел, у меня воспитатель, но оба они слепнут, когда палец свернут».

Фатима разозлилась. Забыв про умную психологическую литературу, лишила дочь сладкого, приказала ей не приближаться в течение недели к телевизору, позвонила матери Мордвиновой и сочла неприятный инцидент исчерпанным. Суровость наказания испугала Зарину, она клятвенно пообещала больше не врать. Порой девочка нарушала данное слово, но Фатима теперь отлично знала, когда дочь лукавит. Принимаясь лгать, Зариночка всегда подгибала палец так, как научила ее Алла. Слава богу, лет в двенадцать Зара поняла, что честно жить проще, и перестала обманывать даже по пустякам.

– Она вспомнила про условный знак, – закончила Фатима, – согнула палец. Фото – обман! Надо быстро найти место, где прячут Зарину.

Я еще раз, очень внимательно, изучила фотографию и спросила у Хайбековой:

– Похоже, ты хорошо управляешься с компьютером. Можешь переслать копию снимка мне на телефон?

– Элементарно, – кивнула Фатима, – давай мобильный.

Я вынула из сумочки сотовый.

– Держи. А можно ли завесить лицо Зарины? Ну, вроде на ней чадра?

– Зачем? – удивилась Фатима.

Я указала на пейзаж за окном, перед которым сидела Зарина.

– Видишь, там дом с круглой голубой крышей?

– Да, – подтвердила Фатима, – и что?

– Покажу завтра снимок местным жителям и спрошу, что это за здание, – объяснила я, – потом приеду в тот квартал и попытаюсь определить, откуда видно крышу. Не хочу светить лицо Зары перед посторонними.

– Гениально! – восхитилась Фатима.

Я смутилась:

– Ерунда.

Хайбекова поколдовала над ноутбуком и вернула мне трубку, я посмотрела на широкий дисплей и не сдержала восторга:

– Потрясающе. Все на месте, а лица не различить, оно будто в тумане.

Фатима потупилась.

– Это очень просто сделать.

– Только не для таких, как я, – улыбнулась я, – у меня компьютерный кретинизм, похоже, я абсолютно не способна освоить даже азы общения с Интернетом.

– Зато ты необычайно умна! – с восторгом возразила Хайбекова. – Как мне повезло, что встретила тебя! Спасительница!

Я не успела отпрянуть в сторону, Фатима кинулась мне на шею, обняла и прошептала:

– Пообещай, что не бросишь нас, поможешь вернуть Зарочку! Жизнь и счастье моей девочки зависят от твоей сообразительности. Я очень верю в тебя. Ты моя последняя надежда.

Я погладила Фатиму по голове:

– Хорошо, хорошо, успокойся.

  37  
×
×