Звезды

Эти размышления напомнили ей об Иване Хендриксе. Сейчас он уже должен быть в Бразилии, наблюдать за деятельностью компании «Миранда интернейшнл» и выслеживать Гаспара Энрикеса. Чарми сожалела, что он не смог вместе с ними приехать в «Стар» и пойти на бал. Она бы усиленно угощала Ивана его любимым шотландским виски двадцатилетней выдержки, а потом научила бы его двум-трем танцевальным па, которых он не знал.

Когда Филиппа собрала все предметы туалета и отправилась в ванную, закрыв за собой дверь, Чарми вернулась к собственному отражению в зеркале.

Иван в последние несколько дней занимал почти все ее мысли, и ни о чем другом она не думала, даже о завтрашнем заседании правления или угрозе со стороны «Миранды». Он настолько овладел ее сознанием, что постоянно возникал в ее эротических снах, почти доводивших ее до оргазма. Несмотря на сексуальную искушенность мужчин, с которыми она была близка, и несмотря на то, что Сэм, с которым она встречалась теперь, был просто великолепен в постели, Чарми считала, что ни один мужчина не сможет удовлетворить ее так, как Иван. Как-то раз, когда они были одни у нее на кухне, им что-то помешало, но она знала, что, повторись такая возможность, он бы подарил ей такое удовольствие, какого ей не дал еще ни один мужчина.

Одни его габариты чего стоили! И восхитительная военная выправка, благодаря которой она чувствовала себя более женственной и хрупкой. Природа щедро одарила его, и Чарми страстно жаждала почувствовать на себе каждый дюйм его тела.

Услышав шум воды из ванной, она закрыла глаза и коснулась рукой груди, стараясь воспроизвести прикосновение Ивана и вспоминая, как он слизывал с ее сосков сироп.

А вдруг ей не предоставится другого случая? Что, если он доложит из Бразилии по телефону и исчезнет куда-нибудь, куда обычно исчезал, но на этот раз не появится вновь? Если Беверли Берджесс окажется сестрой Филиппы, тогда поиски закончены. И как только активность «Миранды» будет укрощена и с растратой денег компании «Старлайт» все выяснится, нужда в услугах Ивана отпадет.

Она не сдержала вздоха, вспоминая, как он распахнул ее халат и освободил груди от тесного бюстгальтера. А потом какое открытие сделала она для себя, скользя рукой по его животу все ниже и ниже!..

Чарми открыла глаза и долго, серьезно смотрела на себя в зеркало. Нет, решила она. Она не собирается его отпускать, каковы бы ни были причины, разлучавшие их. Они должны быть вместе, они принадлежат друг другу, она просто знала это. Каким-то образом – она не знала еще каким – она собиралась использовать свой шанс заполучить Ивана.

Филиппа вышла из ванной и бросила свою косметичку на кровать.

Чарми спросила:

– Ты собираешься перед балом подойти к Беверли Берджесс?

– Нет, сегодня вечером я просто понаблюдаю за ней и попытаюсь сделать кое-какие выводы.

– А если она и есть твоя сестра?

– Тогда, приехав сюда, Эстер получит от меня сюрприз! – Филиппа не касалась в разговорах с дочерью деталей незапланированного возвращения в Лос-Анджелес, просто упоминала, что это связано с работой. Она не хотела заронить надежду, а потом разочаровывать. Ко всему, что связано с семейными вопросами, они обе относились с особенной чувствительностью; в том-то и заключалась их особая взаимная привязанность, выходящая за пределы обычной любви между матерью и дочерью, что обе они были сиротами, получившими воспитание в чужих семьях.

– Кстати, о сюрпризах, – спросила Чарми, – что ты думаешь о загадочном телефонном звонке Ханны? Ханна сказала, что завтрашнее заседание правления окажется совсем никчемным.

– Ты думаешь, она выяснила что-то новое? Надеюсь, что это так, думала Филиппа. И буду молить Бога, чтобы Ханна не выступила с исповедью.

– Ну ладно, о работе будем волноваться завтра, – сказала Чарми, выходя из-за косметического столика, который за то короткое время, что она просидела подле него, был до отказа завален пузырьками, кисточками, наборами теней и другими принадлежностями. Все это требовало большого труда, но зато лицо Чарми было великолепно; в блестящем халате персикового цвета Чарми выглядела как на картинке из модного журнала.

– Прямо сейчас… – Она внезапно вздрогнула.

– Что случилось?

– У меня появилось какое-то странное чувство! Как в той старой поговорке. Как будто кто-то прошелся над моей могилой. – Она пожала плечами. – Наверное, заскок. Ну, ладно, пора идти на бал, Золушка!

– Я почти готова, – сказала Филиппа, доставая жемчужные сережки-капельки. – Надо только надеть платье.

Чарми сказала:

– Ну-ну, – и вышла из спальни, оставив в воздухе запах духов «Пэшен».

Спустя секунду в дверь постучали, и заглянул Рики.

– Миссис Чармер сказала, что я нужен.

Филиппа потеряла дар речи – она никогда еще не видела Рики в смокинге, и в нем он выглядел таким изысканным и элегантным. Но и старше своего возраста к тому же. Волосы были свободно зачесаны назад до плеч, как будто он сошел с рекламного плаката Кристиана Диора.

– Ты бы не мог застегнуть «молнию» на платье? – попросила она.

Он подошел сзади и, положив руки ей на плечи, поцеловал ее в шею.

– Я скучал без тебя, – сказал он тихо. – Я сходил с ума от того, что все время был рядом и не мог прикоснуться к тебе. Я так хочу тебя, Филиппа! – Его руки скользнули ей под платье, и он привлек ее к себе.

Она прильнула к нему, закрыв глаза, не в силах отвергнуть рук, которые гладили живот и груди. Она почувствовала его возбуждение и готовность и сразу захотела его.

Она повернулась к нему, и они стали целоваться, сначала осторожно, как бы изучая друг друга, потом с нарастающей страстью. Когда она потянулась вниз к нему, он взял ее за руку и сказал:

– Нет. Я сделаю все. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, Филиппа. Я не богат, у меня нет высоких связей. Все, что у меня есть – это любовь к тебе. Это то, что я могу дать тебе, а никто другой не сможет.

Он медленно снял с нее платье, потом трусики. Уложив ее на кровать, он приподнял ее колени и развел их. Она чувствовала, как его гладкие щеки и шелковистые волосы касаются внутренней поверхности бедер, его поцелуи были теплыми и долгими.

Он нежно изучал ее пальцами, она почувствовала его упругий ищущий язык.

Когда она протянула к нему руки, чтобы погладить по волосам, он завел их под покрывало так, что они стали неподвижными. Филиппа не могла лежать спокойно – он просто сводил ее с ума своими губами и языком. Она попросила освободить руки, чтобы направить его движения. Но он еще больше приподнял ее колени, прижав их к ее груди, раскрыв ее еще шире, и она издала стон.

После этого она уже не сопротивлялась, полностью отдавшись удовольствию, которое доставлял ей Рики. Она чувствовала, как тает ее тело и сладостное напряжение нарастает, пока весь мир не превратился в одно всепоглощающее ощущение. Его язык проникал глубоко, а выходя наружу, намеренно задевал клитор. Рики повторял это движение вновь и вновь, пока она не почувствовала прилив новой волны наслаждения, которому она полностью отдалась, приближаясь к оргазму.

Потом она лежала неподвижно, не в силах пошевелиться. Рики опустил ее ноги и сел, улыбаясь ей и поглаживая ее волосы. Она тоже улыбнулась в ответ и вытянула руку, чтобы погладить его по щеке.

Он сказал:

– Я люблю тебя, Филиппа, – но это были не самые подходящие для нее слова. Они прозвучали слишком рано, ее сердцем пока еще владел Пол Маркетти. Она села и слегка поцеловала его в губы.

– Не говори этого, пожалуйста. Любовь ко мне не приносит удачи.

Произнеся эти слова, она вдруг осознала, насколько они правдивы. Раньше она не думала об этом, но всех троих, кого она любила за свою жизнь – Джонни, Риза и Пола, уже не было в живых.

Как бы прочитав ее мысли, он прикоснулся к ее щеке и с улыбкой сказал:

– Не надо беспокоиться. Со мной ничего не случится.

Сидя в своем коттедже, затерявшемся среди сосен, Дэнни Маккей проверял лезвие ножа и думал о том, что первым делом надо отвлечь от Беверли ее австралийского мальчика-игрушку.