Мятеж шлюпки

– Вселяет чувство уверенности, не правда ли? – заметил Арнольд.

– Еще бы! – ответил Грегор. – Кстати, что это за Дром?

– Джентльмены, старайтесь думать обо мне не как о бесчувственном механизме, а как о вашем друге и товарище по оружию. Я понимаю ваше состояние. Вы видели, как тонул ваш корабль, безжалостно изрешеченный снарядами хгенов. Вы…

– Какой корабль, – спросил Арнольд, – что она болтает?

– … вскарабкались сюда ослепленные, задыхающиеся от ядовитых водяных испарений, полумертвые…

– Если ты имеешь в виду наше купание, то, значит, просто ничего не поняла. Мы лишь изучали…

– … оглушенные, израненные, упавшие духом… – закончила шлюпка. – Вероятно, вы испугались немного, – продолжала она уже несколько мягче. – Вы потеряли связь с основными силами флота Дрома, и вас носит по волнам чуждой, холодной планеты. Не надо стыдиться этого страха, джентльмены. Такова война, война – жестокая вещь. У нас не было другого выбора, кроме как выгнать этих варваров хгенов назад в пространство.

– Должно же быть какое-нибудь разумное объяснение всей этой чепухе, – заметил Грегор. – Может, это просто сценарий древней телевизионной пьески, по ошибке попавшей в блоки памяти?

– Думаю, что нам придется как следует ее проверить, – решил Арнольд, – невозможно целый день слушать всю эту чушь.

Они приближались к острову. Шлюпка все еще бормотала что-то о доме и родном очаге, об обходных маневрах и тактических действиях, не забывая напоминать о необходимости хранить спокойствие в тяжелых обстоятельствах, подобных тем, в которые они попали.

Неожиданно шлюпка уменьшила скорость.

– В чем дело? – спросил Грегор.

– Я осматриваю остров, – отвечала спасательная шлюпка.

Арнольд и Грегор обменялись взглядами.

– Лучше с ней не спорить, – прошептал Арнольд. – Лодке же он сказал:

– Остров в порядке! Мы его осмотрели лично.

– Возможно, – согласилась лодка, – однако в условиях современной молниеносной войны нельзя доверять органам чувств. Они слишком ограничены и слишком склонны выдавать желаемое за действительное. Лишь электронные органы чувств не имеют эмоций, вечно бдительны и непогрешимы в отведенных им границах.

– Остров пуст! – заорал Грегор.

– Я вижу чужой космический корабль, – отвечала шлюпка. – На нем отсутствуют опознавательные знаки Дрома.

– Но на нем отсутствуют и опознавательные знаки врага, – уверенно заявил Арнольд, потому что он сам недавно красил древний корпус ракеты.

– Это так, однако на войне следует исходить из предположения: что не наше – то вражеское. Я понимаю, как вам хочется вновь ощутить под ногами твердую почву. Но я должна учитывать факторы, которые дромит, ослепленный своими эмоциями, может и не заметить. Обратите внимание на незанятость этого стратегически важного клочка суши, на космический корабль без опознавательных знаков, являющийся заманчивой приманкой, на факт отсутствия поблизости нашего флота; и кроме того…

– Хорошо, хорошо, достаточно! – перебил Грегор. – Его мутило от спора с болтливой и эгоистичной машиной. – Направляйся прямо к острову. Это приказ.

– Я не могу его выполнить, – сказала шлюпка. – Сильное потрясение вывело вас из душевного равновесия.

Арнольд потянулся к рубильнику, но отдернул руку с болезненным стоном.

– Придите в себя, джентльмены, – сурово сказала шлюпка. – Только специальный офицер уполномочен выключить меня. Во имя вашей же безопасности я предупреждаю, чтобы вы не касались пульта управления. В настоящее время ваши умственные способности несколько ослаблены. Позже, когда положение будет не столь опасным, я займусь вашим здоровьем, а сейчас вся моя энергия должна быть направлена на то, чтобы определить местонахождение врага и избежать встречи с ним.

Лодка набрала скорость и сложными зигзагами двинулась в открытое море.

– Куда мы теперь направляемся? – спросил Грегор.

– На воссоединение с флотом Дрома, – сообщила лодка столь уверенно, что друзья стали нервно вглядываться в бескрайние и пустынные воды Трайдента. – Конечно, как только я найду его, – добавила лодка.

Была поздняя ночь. Грегор и Арнольд сидели в углу каюты, жадно поглощая последний сандвич. Спасательная шлюпка все еще бешено мчалась по волнам; ее электронные органы чувств были настроены. Она разыскивала флот, который существовал на иной планете пять столетий тому назад.

– Ты слышал что-нибудь об этих дромитах? – поинтересовался Грегор.

Арнольд порылся в своей памяти, хранившей массу разнообразнейших фактов, и ответил:

– Они не принадлежат к человеческой расе. Продукт эволюции ящеров. Населяли шестую планету маленькой системы, недалеко от Капеллы. Раса исчезла больше века тому назад.

– А хгены?

– Тоже ящеры, та же история, – Арнольд отыскал в кармане крошку хлеба и отправил ее в рот. – Эта война не имела большого значения. Все участники исчезли, кроме этой шлюпки, очевидно.

– А мы? – напомнил Грегор. – Нас, по всей вероятности, считают воинами их планеты. – Он устало вздохнул. – Как ты полагаешь, сумеем мы переубедить эту старую посудину?

Арнольд с сомнением покачал головой.

– Я не вижу путей. Для этой шлюпки война не кончена. Всю информацию она может обрабатывать, только исходя из этой посылки.

– Возможно, она и сейчас нас слушает, – сказал Грегор.

– Не думаю. Она не может по-настоящему читать мысли. Ее рецепторы настроены лишь на мысли, обращенные непосредственно к ним.

– Йес, сэры, – горько передразнил Грегор, – теперь таких больше не строят!

Как ему хотелось, чтобы Джо – Космический старьевщик сейчас попался к нему в руки.

– В самом деле, положение довольно интересное, – произнес Арнольд. – Я мог бы сочинить хорошую статью для «Популярной кибернетики». Имеется машина, обладающая почти непогрешимыми приборами для приема всех внешних возбуждений, сигналы, принимаемые ею, преобразуются в действие. Беда лишь в том, что вся логика действий построена для исчезнувших условий. Поэтому можно сказать, что эта машина не что иное, как жертва запрограммированной системы галлюцинаций.

Грегор зевнул.

– Думаю, шлюпка просто свихнулась, – сказал он довольно грубо. – Факт. Думаю, что самый правильный диагноз – паранойя. Однако это скоро кончится.

– Почему? – спросил Грегор.

– Это же очевидно, – сказал Арнольд. – Главная задача лодки – сохранить нам жизнь. Значит, она должна нас кормить. Сандвичи кончились, а вся остальная пища находится на острове. Поэтому я предполагаю, что она все же рискнет туда вернуться.

Через несколько минут они почувствовали, что лодка описывает круг, меняя направление.

– В настоящее время я не способна обнаружить флот дромитов. Поэтому я поворачиваю к острову, чтобы еще раз обследовать его. К счастью, в ближайших районах противник не обнаружен. И теперь я могу посвятить себя заботе о вас.

– Видишь? – сказал Арнольд, подталкивая Грегора локтем. – Все как я сказал. А сейчас мы еще раз найдем подтверждение моему предположению. – И он обратился к шлюпке:

– Ты вовремя занялась нами. Мы проголодались.

– Покорми нас, – потребовал Грегор.

– Безусловно, – ответила лодка.

И из стенки выскользнуло блюдо, до краев наполненное каким-то веществом, похожим на глину, но с запахом машинного масла.

– Что это должно означать? – спросил Грегор.

– Это гизель, – сказала лодка, – любимая пища народов Дрома, и я могу приготовить его шестнадцатью различными способами.

Грегор брезгливо попробовал. И по вкусу это была глина в машинном масле.

– Но мы не можем есть это!

– Конечно, можете, – сказала шлюпка успокаивающе. – Взрослый громит потребляет ежедневно пять и три десятых фунта гизеля и просит еще.

Блюдо приблизилось к ним, друзья попятились.

– Слушай, ты! – Арнольд заговорил с лодкой. – Мы не дромиты. Мы люди и принадлежим к совершенно другому виду. Военные действия, о которых ты говоришь, кончились пятьсот лет тому назад. Мы не можем есть гизель. Наша пища находится на острове.