Жена моего мужа

– Не имею права давать документ.

– Ладно, – смилостивился хозяин, – извините, думал, соседи снизу участкового вызвали. Все жалуются, что по ночам шумлю.

Мы вошли в квартиру и мимо закрытых дверей прошествовали на кухню.

– Слушаю внимательно, – сказал Леня.

– Разыскивается женщина, Фаина Львова.

– Не знаю такую, – быстро сообщил Леня, – в первый раз слышу.

Я внимательно посмотрела на мужика. Он производил самое неприятное впечатление. Отвратительно толстый, просто гора рыхлого жира. Огромный живот переваливается через ремень брюк. Лицо круглое, лоснящееся, маленькие глазки торчат над пухлыми щеками, словно изюминки в тесте, картофелеобразный нос и ярко-красный крупный рот. Вдобавок Бесчастный гнусавил, словно ему в детстве забыли удалить аденоиды.

– Знаю, что не в первый раз слышите, – отрезала я, – но нам нужен ваш дружок Антон Медведев.

– Кто? – прикинулся непонимающим Леня.

– Ваш близкий приятель, закадычный дружок Антон Медведев, мелкий воришка, режиссер порнографических фильмов и дамский угодник.

– А… – протянул Леня, – так когда дружили-то! Сто лет прошло, даже забыл про него!

– Хорошо, – не сдавалась я, – тогда назовите местонахождение Яны Соколовой.

– Кого? – ухмыльнулся Бесчастный. – Какого такого Яна?

– Женщины, – уточнила я, – Соколовой, студентки мехмата.

– Понятия не имею, никогда не имел такой знакомой.

– А вот врать не следует! – грозно сообщила я. – Если незнакомы с Яной, зачем просили вашу соседку Галю выписать девушке справку о госпитализации?

– Ах, вот оно что, – процедил Леня, – вспомнил. Извините, сразу не сообразил. Ладно уж, расскажу. Но только надеюсь на вашу деликатность. Видите ли, я женатый человек, нашему браку с Мариной много лет, и она, как бы это сказать поделикатней…

– Не стесняйтесь, – ободрила я его, – врачи и милиционеры ко всему привыкли.

– В общем, иногда завожу любовниц, – брякнул Бесчастный, – в основном актрис, я, видите ли, режиссер.

– Скажите как интересно, – притворилась я кретинкой, – что же вы снимали? Обожаю кино.

Пусть мужик подумает, что ментовка – дура, расслабится, авось сболтнет лишнее. Перед глупым собеседником даже осторожные люди начинают меньше себя контролировать.

– Вы даже не представляете, какая у нас конкуренция, – вздохнул Леня. – Но надеюсь, скоро получу возможность приступить к съемкам первого фильма. Я еще молод.

Ну да, около сорока. В этом возрасте Бергман, Феллини и Чарли Чаплин давно прославились.

– Чем пока на жизнь зарабатываете?

– Снимаю свадьбы, дни рождения, всякие торжества, – пояснил «кинематографист». – Платят хорошо, на хлеб хватает. А Соколову случайно подцепил в ресторане. Хорошенькая мордашка! Ну и провел с ней недельку, пока Маринка к матери ездила. Потом выгнал, а справку у Галки и правда просил. Яна сессию боялась завалить. Дай, думаю, помогу, тем более это мне ничего не стоило. Галя даже коробки конфет не взяла. Мы в этом доме с детства по соседству живем, она на моих глазах родилась.

Где Соколова прописана, понятия не имею. Телефон не брал, адрес тоже.

Тут из коридора послышался капризный голосок:

– Ленчик, ждать надоело. Или отпусти, или работай.

И в кухню вошел прекрасно сложенный парень, все одеяние которого составляло небольшое полотенце, накрученное на бедра.

Бесчастный побагровел и, сделав жуткую гримасу, быстро прервал нежданного посетителя:

– Мой племянник из провинции, Володя.

«Родственник» в недоумении уставился на «дядю».

– Дарья Ивановна – майор милиции, разыскивает пропавшую без вести, – моментально пояснил хозяин.

Легкий испуг промелькнул в глазах красавчика, и он спешно ретировался. Но, убегая, парень забыл прикрыть дверь в кухню, и стало хорошо видно убранство комнаты напротив. Большая круглая двуспальная кровать, несколько штативов с камерами и парочка софитов.

Проследив за моим взглядом, Леня моментально вскочил и плотно прикрыл створку двери.

– Вова приехал поступать во ВГИК, делаем фотографии для портфолио, – начал оправдываться Бесчастный, – дорого стоит, а я ему бесплатно отщелкаю, вот и мучаемся, чтобы перед приемной комиссией предстать в самом киногеничном виде.

Я сделала вид, что верю, и ушла. «Вольво» мерз под проливным дождем. Экая гадкая погода, но мне предстоит еще, наверное, долго просидеть в машине, наблюдая за подъездом.