Улыбка 45-го калибра

Глава 14

Утро я начала с того, что набрала телефон неведомой Жанны, которой Анна Константиновна изливала душу. Но трубку никто не брал. Впрочем, часы показывали восемь, а большинство людей к этому часу уже спешат на службу. Следовало поторопиться и мне, в лаборатории нужно быть в десять.

Оставив для конспирации «Пежо» на площадке у роддома, я быстрым шагом пересекла двор, вошла в здание и налетела на Анну Константиновну.

– Зайдите ко мне в кабинет, – велела она мне весьма сурово.

Я перепугалась. Неужели тетка каким-то непостижимым образом догадалась, что вчера чужие глаза изучали ее телефон. Еле сдерживая сердцебиение, я вошла в знакомую комнату. Неожиданно кадровичка улыбнулась:

– Хочешь кофе?

Сказать, что я онемела, значит, не сказать ничего.

– Ну, в общем, да, только опоздаю на работу, Орест Львович рассердится.

– Ничего, – продолжала лучиться Анна Константиновна.

Потом она сняла трубку и рявкнула:

– Орест? Круглова беспокоит. Я тут твою лаборантку задержу на полчасика, анкету она вчера неправильно заполнила.

Я напряглась:

– А что не так?

– Да не волнуйся, – отмахнулась Анна Константиновна, – все в полном порядке. Это я придумала, чтобы повод найти. Пей спокойно, кофе вкусный. Сливочек желаешь? Бери кексик.

Совершенно растерявшись, я глотнула отвратительный растворимый напиток и откусила кусочек от похожего по вкусу на вату польского кекса. Что случилось со строгой, почти неприступной Анной Константиновной?

– Дети у тебя есть?

– Двое – мальчик и девочка.

– А мужа, значит, нет…

Я покачала головой.

– Трудно тебе приходится, – с неподдельной заботой в голосе заявила тетка, – что ж на такую малооплачиваемую работу пошла? Ребят-то одеть надо, накормить, выучить…

– Образования нет, а торговать боюсь, еще случится что-нибудь, потом не расплачусь.

– Это ты верно рассудила, – одобрила Анна Константиновна.

Окинув взглядом мое жуткое бордовое платье и разбитые туфли, в которых наша Ирка ходит полоть единственную грядку с укропом, она добавила:

– Наверное, нуждаешься?

Я кивнула:

– Каждую копейку считаю.

– Заработать хочешь?

– Еще бы!

Анна Константиновна спокойно вынула из сумочки элегантный кожаный кошелек весьма необычного цвета – морской волны, достала оттуда две купюры и протянула мне.

– Бери, здесь тысяча рублей.

– За что?!

– Не стесняйся, – ободрила кадровичка, – мы хорошим людям всегда приплачиваем, а тебя мне жаль. Сама когда-то в одиночку ребенка поднимала, понимаю, каково матери-одиночке приходится.

– Но ведь не просто так вы мне такие деньжищи отваливаете, – изобразила я испуг.

– Абсолютно без всякого повода, – сообщила кадровичка, – из чистого сострадания. Если будешь хорошо работать, каждый месяц будешь столько дополнительно получать.

– Вот счастье-то! – воскликнула я, не понимая, куда она гнет.

– Конечно, счастье, – подтвердила Анна Константиновна, – кругом безработица, НИИ словно мух прихлопывают. Денег нет, вот и гробят науку. Знаешь, сколько народа на улицу выкинули? И каких специалистов: докторов наук, профессуру! А ты устроилась в такое замечательное место, да еще с постоянным окладом. Разве не удача?

– Просто необыкновенная! – с жаром воскликнула я.

– Вот и молодец, что понимаешь это, – вздохнула Анна Константиновна. – Между прочим, принимала тебя на работу я, могу и уволить, коли лениться начнешь.

– Никогда в жизни!

– Да уж, – побарабанила пальцами Анна Константиновна по какой-то папке с бумагами, – вижу, ты человек положительный, но не все у нас так рассуждают. Например, начальник твой, Орест Львович. Обязанностями своими пренебрегает, когда хочет, с работы уходит, да еще лабораторный материал губит. Вечно у него все гниет и пропадает. А поймать его не могу! Знаю ведь, что лентяй. Скажи, он вчера уходил?

– Ага, – с видом кретинки кивнула я.

– Когда?

– Ну, не помню точно, где-то в районе пяти.

– Вернулся во сколько?

– Перед самым концом рабочего дня.

– Контейнеры в лабораторию приносили?

– Да.

– С чем?

– Анализы какие-то, пробирки.

– Все!

– Не-а.

– А что еще? Вспоминай, голубушка!

– Зародыш собаки был, в банке.

Анна Константиновна уставилась в окно, видно было, что она пытается справиться с волнением. Наконец ей это удалось.

– Вот что, Дашенька, – сладко улыбнулась она, – ты мне помоги, а уж я в долгу не останусь.