Улыбка 45-го калибра

– Сгоняй к метро и купи сегодняшний номер, – злорадно заявила незнакомка, – там про тебя такое написано, богатенькая ты наша. Усраться можно. Теперь тебя никто в гости не позовет.

Я растерянно посмотрела на телефон. Про меня? В газете «Улет»? Самое интересное, что хорошо знаю этот бульварный листок, и он мне совершенно не нравится. Его издает один из моих дальних знакомых, Антон Чебуков. Когда-то Антоша работал, как тогда говорили, в партийной советской печати и писал напыщенные заметки о преимуществе социалистического строя над загнивающим капиталистическим. Он дружил с моим последним мужем Генкой, и одно время мы тесно общались. Затем отношения прервались. Гена уехал в Америку, а Антон пропал. Но пару лет назад я столкнулась с ним на вечере, который устраивал в честь своего пятидесятилетия наш сосед банкир Сыромятников. Мы мило побеседовали на отвлеченные темы, потом я подошла к жене Ивана Александровича Карине и поинтересовалась:

– Откуда знаешь Чебукова?

Кара вздернула брови.

– Жуткая дрянь, но с ним нужно дружить, иначе напакостит по полной программе. – И, видя мое глубочайшее удивление, добавила: – Антон – владелец газеты «Улет».

Я тогда не поленилась доехать до метро и купить газету. Поверьте, держала ее в руках впервые. Просто сточная канава, а не издание, на ее фоне даже «Экспресс-газета» и «Мегаполис» выглядят суперреспектабельными. Каких только гадких сплетен не было на ее страницах. Я бросила мерзкую газетенку и понеслась мыть руки. Вот уж не ожидала подобного от Антона, он казался мне интеллигентным человеком. Но я не являюсь лакомой добычей для «Улета»: человек я самый обыкновенный, на светских тусовках почти не бываю, для сплетников никакого интереса не представляю. Живу себе тихо-спокойно, воспитываю внуков. Впрочем, сейчас Анька и Ванька живут в Киеве у Зайкиной мамы. Марина обожает близнецов, она – идеальная бабушка, не то что я.

Вновь зазвонил телефон, на этот раз на том конце провода нервничал Жора:

– Ты «Улет» сегодня покупала?

– Нет, я его никогда не читаю.

– И правильно, – ответил Колесов, – имей в виду, никто не поверит.

– Чему?

Но Жорик уже отсоединился.

– Можешь покараулить щенков? – попросила я Дениску. – На пять минут отъехать надо.

У метро я схватила «Улет» и ахнула. Первую полосу украшала моя фотография, над ней красовалась шапка: «Одна из богатейших женщин столицы промышляет воровством в домах знакомых». Я юркнула в «Пежо» и принялась читать статью.

«Наша милая Даша Васильева, появляющаяся со скучной миной на лице лишь на избранных тусовках, эта безупречно одетая и обвешанная нехилыми камушками дама, эта тетка, чей банковский счет неприлично велик… Держитесь за стену, господа! Впрочем, лучше сядьте, поскольку я сообщу вам такое, что можно упасть: мадам, претендующая на пушистость, оказалась самой обычной воровкой, обворовавшей Юрочку Рыкова…»

Далее излагалась история с яйцом «работы самого Фаберже». Несколько минут я тупо сидела за рулем, переваривая информацию. Мне показалось, что кто-то выплеснул мне на голову ведро помоев, и я, забыв про то, что оставила Дениску со щенками всего на пять минут, рванула по адресу, указанному на последней странице мерзкой газетенки.

Глава 4

Очевидно, торговля гадостями – выгодное занятие, потому что «Улет» помещался в новехоньком здании. У входа сидел охранник.

– Вы к кому? – весьма вежливо, но строго спросил он.

– К Чебукову.

Узнав мою фамилию, секьюрити принялся терзать телефон, потом сказал:

– Второй этаж, в конце коридора.

Вне себя от злости я, проигнорировав лифт, понеслась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, распахнула вызывающе шикарную отлакированную дверь и буквально уткнулась в грудь широко улыбающегося Антона.

– О, Дашута, чему обязан?

– Еще спрашиваешь, – прошипела я и швырнула ему на стол газету. – Твоих рук дело?

Чебуков хмыкнул:

– Фотка не нравится? Извини, другой не нашли, ты редко ходишь на такие мероприятия, где бродят мои корреспонденты с аппаратурой.

– Фотография хорошая.

– Тогда чего?

– Статья омерзительная.

– Ну? Неужели?

– Хватит из себя идиота корчить! – рявкнула я. – Кто тебе рассказал чушь про это яйцо?

Антон ткнул пальцем в газетную полосу:

– Это имеешь в виду?

– Да.

– Я тут ни при чем. Вот, смотри, подпись – «госпожа Резвая», к автору и претензии. Можешь подать в суд, у нас в месяц по пять-шесть процессов бывает.