Охота на волков (Живым не брать)

Чекисты дружно продемонстрировали свои служебные корочки.

— Лукины в отъезде, — сообщила женщина. — Числа двадцать восьмого обещались быть в Москве.

— А вы Лидия Михайловна, верно? — Мокрушин спрятал удостоверение в карман. — Вас должны были предупредить о нашем визите.

— М-м... Да, мне звонили из вашего учреждения. Но я, признаться, не поняла, что вам от меня нужно.

— Вы не находите, что разговаривать через дверь не очень-то удобно?

— Ах да, простите...

Звякнув цепочкой, экономка распахнула дверь настежь:

— Проходите, пожалуйста. Только вам придется разуться и надеть шлепки. Сами видите, у нас здесь натертый паркет...

* * *

Четырехкомнатная квартира Лукиных содержалась в образцовом порядке. Паркет доведен до зеркального блеска, нигде ни пылинки, ни соринки. Сравнительно недавно сделан евроремонт, на кухне, куда провели гэбэшников, установлено современное оборудование. В общем, видно невооруженным глазом: люди имеют неплохой достаток.

Мокрушин располагал информацией, что семья Лукиных в настоящий момент находится в Германии. Сам Лукин — личность довольно известная. Многократный чемпион страны по стендовой стрельбе, победитель четырех мировых первенств, чемпион Московской олимпиады и т.д. и т.п. Нынче он считается тренером высочайшей квалификации.

С Германией его связывает то, что последние годы он консультирует сборную этой страны, а также работает по контракту с германскими биатлонистами. Хорошо знающие его люди утверждают, что Лукин фанатично предан своему делу. Не только в тренерской деятельности, но и в иных сферах он зарекомендовал себя человеком жестким, порой прямолинейным, не лишенным диктаторских замашек. Понятно, что сочетание этих качеств всегда создает проблемы в личной жизни, но вместе с тем позволяет добиваться впечатляющих результатов на избранной стезе.

Квартира отчасти напоминала музей, потому что здесь во множестве были представлены спортивные трофеи главы семейства: кубки и медали различных достоинств, правительственные награды, дипломы, грамоты и т.п. Что касается экономки, то это была женщина лет пятидесяти с небольшим, типичная провинциалка, которую зажиточные родственники выписали в столицу, с тем чтобы иметь домохозяйку и одновременно сторожа, присматривающего за квартирой во время их отлучек. Две присущие ей черты Рейндж подметил уже в первые минуты общения: домовитость и бойкий язычок — таких за их способность сплетничать по любому поводу называют «кумушками».

Только уселись на стулья, как она тут же отпустила язвительную реплику:

— Я так и знала, что у Аньки будут неприятности! Любаша ведь ее предупреждала. Говорила: «Ты че, Анна, дура?! Куда собралась за тридевять земель? И че, спрашивается, тебе дома не сидится?!»

— Откуда вы взяли, что у Анны Сергеевны неприятности? — поинтересовался Мокрушин. — У вас имеется какая-нибудь информация на этот счет?

— Нет, но я подумала... — Женщина действительно на время призадумалась. — Ваши товарищи приходили неделю назад, так? Звонили несколько раз, спрашивали, нет ли новостей... Теперь вот вы пришли, интересуетесь опять же. Ну я и подумала, что Анна, видать, каких-то делов натворила...

Визитеры незаметно переглянулись. После чего Мокрушин взял инициативу на себя.

— Давайте-ка по порядку, Лидия Михайловна... Какие-нибудь еще письма приходили от Дольниковой? Кроме того, что было датировано двадцать седьмым ноября?

— Нет, ни писем, ни телеграмм Анна больше не присылала. Я дважды в день почту изымаю, так что не сомневайтесь...

— Может, звонил кто-нибудь, расспрашивал об Анне Сергеевне?

— Да, звонили дней пять назад. Мужчина какой-то... Спрашивал, где ему найти Анну Дольникову, мол, нужна она ему позарез. Любаша с мальчиком уже улетели в Ганновер, чтобы поспеть к рождественским распродажам, там их Сережа встречал...

— И вы дали этому незнакомому вам человеку адрес в Слепцовской? — догадался Белькевич. — Он хоть представился как-то?

— Сказал, что они с Аней вместе учились... А что, не надо было давать? Ну так откуда мне знать? Я подумала, может, действительно Аня очень нужна этому товарищу... Сказала ему, что вот только что от нее пришло письмо, ну а он, значит, попросил меня прочесть обратный адрес... А потом, вечером того же дня, пришли ваши коллеги, и я им все рассказала...

Мокрушин уже знал об этой истории. Не исключено, что именно тогда некими неизвестными пока лицами был «пробит» адрес миссии в Слепцовской. Попытки же установить, откуда был сделан звонок и кто за всем этим стоит, оказались безрезультатными.