Охота на волков (Живым не брать)

— Эй, пацан, ты куда?! — неожиданно прозвучал в коридоре мужской голос. — Вернись на место!

И тут Бушмин увидел кое-что интересное... Малец проскользнул в гостиную, ловко уклонившись от громилы, который пытался поймать сорванца за шиворот. Но при этом Иван почему-то смотрел не на Дольникову, а прямо в глаза Бушмину. Кондор, в свою очередь, смотрел уже не на мальца, а на знакомую ему авторучку, которую мальчишка держал перед собой в вытянутой руке.

Сглотнув подступивший к горлу комок, Бушмин взял протянутую ему «стрелку». После чего бодрым голосом изрек:

— О-о-о! Ручка очень кстати... Сейчас чертежик набросаем! Есть у вас бумага?

— Какого... Какой еще чертежик?! — заорал инструктор. — Почему пацан здесь?! Уберите отсюда чечена!

— Да ладно, чего ты разоряешься? — Кондор незаметно активировал «стрелку». — Не надо обижать нашего мальчика.

— Эй ты, щенок чеченский! — вызверился боевик из коридора. — Иди сюда!! А то я сейчас твою мамашу пристрелю!

Мальчишка, казалось бы, послушно поплелся в коридор. Но уже спустя мгновение случилось нечто такое, чего никто из присутствующих никак не ожидал.

— Р-русский я! Р-р-русский!! — Мальчишка набросился на опешившего громилу с кулаками. — Не тр-рогай маму!!!

И тут случилось совсем уж неожиданное.

Заостренная ампула с парализующим составом вошла в горло инструктора чуть пониже левой скулы. Его всего передернуло — словно ударило мощным разрядом тока. Инструктор стал медленно заваливаться на бок. Тяжелая «беретта» выпала из его ослабевшей руки.

— Ложись, Анна! Падай!!

Иван впился зубами в левую руку боевика. Тот все же умудрился открыть стрельбу, но цель, в которую он метил, находилась не в гостиной, а в другом, в соседнем помещении, где тоже началась какая-то возня.

Пуля, выпущенная из «беретты», проломила височную кость боевика.

Кондор рывком втащил мальчишку в гостиную, передал его на попечение Дольниковой, а сам переместился в коридор. Третья «маска» почему-то никак не отреагировала на случившееся. Лишь заглянув в соседнюю комнату, Бушмин нашел этому обстоятельству внятное объяснение.

Одна рука Гараса была прикована к батарее у окна. Боевик, очевидно, неосторожно приблизился к окну, — возможно, хотел посмотреть, что происходит на плацу. В этот момент из комнаты выскользнул мальчишка, а прапорщик тем временем как-то изловчился и дотянулся до проявившего беспечность боевика.

Теперь голова бедняги находилась почти под мышкой у прапора. Судя по красному от напряжения лицу и бугрящимся бицепсам, Гарас все еще душил свою жертву. Но в этом уже не было надобности: в трех или четырех местах туловище бойца было пробито пулями — свой же ненароком нашпиговал его свинцом.

Молодчина Гарас! Не только заломал этого субчика, но и грамотно прикрылся им на манер щита...

— Молодчина, Гарас! — уже вслух похвалил Бушмин прапора. — Все, хватит... Брось, он уже труп!

— Не я молодец, а Ваня Грозный, — отдуваясь, сказал прапорщик. — Слыхал, как он голос подал?! Это ж для меня сигнал был!

— Сейчас я сниму наручники... А, черт, да ты ранен...

Бушмин только сейчас разглядел, что на штанине у Гараса, чуть выше колена, — рваное отверстие, материя вокруг которого уже успела пропитаться кровью.

Но ни освободить Гараса от наручников, ни перевязать его Андрей не успел, поскольку у входной двери раздался какой-то грохот.

Кондор мигом подхватил «беретту» и переместился к дверному косяку. Похоже, извне выставили входную дверь. Кто бы это мог быть?

После нескольких секунд напряженного ожидания по гулким помещениям разнесся знакомый голос:

— Эй, есть здесь кто живой?

* * *

Грохота особого не было. Патрон дозвуковой, малоимпульсный и малошумный. А потому выстрел получился негромким — так хлопает, когда лопается электрическая лампочка.

Бегляев завладел пистолетом, прежде чем в дверном проеме появился привлеченный странным звуком боец. Этот так и не врубился, что произошло, потому что размышлять с дырой в черепе трудновато. Только вывалился Бегляев в коридор, как навстречу ему третий. Этого пришпилил тремя выстрелами к стене — точно бабочку.

Отодвинув ногой труп, Бегляев прошел в комнату. Ветеран гэрэушного спецназа, который оказался здесь из-за обещанных ему денег или по какой-то другой причине, был бледен, как покойник.

— Вот что, дружок... — Бегляев в задумчивости почесал дулом пистолета кончик носа. — Будешь делать то, что я скажу. Договорились?