Охота на волков (Живым не брать)

В.В., как к нему ни относиться, ничего не делал «просто так». Когда позиция на доске носит неясный и труднопредсказуемый характер, опытный шахматист, если он только не игрок с ярко выраженным авантюрным характером, предпочтет сделать так называемый «тихий», или «промежуточный», ход. И только впоследствии, когда эксперты примутся анализировать весь ход партии целиком, они смогут обнаружить удивительный факт: именно эти труднообъяснимые и внешне малоэффективные перестановки и маневры в конечном итоге позволили осуществить блестящую выигрышную комбинацию.

* * *

Хорошо охраняемый объект, на который в это ясное солнечное утро наведался сам хозяин Белого дома, был вдобавок обнесен высоким глухим забором. Даже аборигены — а к таковым относились сотрудники различных спецслужб и техперсонал, а также члены их семейств, — в большинстве своем очень смутно представляли себе, к какому ведомству относится данный объект, кого и для каких целей готовят в учебных классах и на полигонах.

Именно здесь, в самом сердце «заповедника спецслужб», весной и летом нынешнего года ударными темпами проходило подготовку сверхсекретное подразделение А-Центра.

После упразднения Антикризисного центра и всех его структур один из объектов в городке Балашиха-2 был передан на баланс ГРУ — стараниями секретаря Совбеза, еще недавно возглавлявшего ведомство военной разведки.

...На заснеженном плацу выстроились в две шеренги шестьдесят бойцов ГРУ — две полностью укомплектованные спецгруппы, призванные сменить на театре боевых действий своих коллег из РДГ «Терек» и «Город». В отличие от обычных мероприятий такого рода — когда отбывающих на чеченскую войну бойцов провожают не только представители властей, но и близкие, — на этих проводах присутствовал очень узкий круг.

Но зато какие это были люди!

Сам председатель правительства, секретарь Совбеза, начальник Генштаба и, само собой, начальник ГРУ и его первый заместитель, курирующий части специального назначения Главного разведуправления.

Здесь не было ни одного журналиста, и даже бригаду «Воен-ТВ» не допустили на территорию «закрытого объекта».

В.В. медленно прошелся вдоль строя, сопровождаемый небольшой свитой генералов. Вглядываясь в лица бойцов, он пытался найти ответы на очень важные для себя вопросы, касающиеся перспектив начатой им второй чеченской кампании. И кроме того, он размышлял, вернее, вспоминал...

В начале восьмидесятых, будучи еще совсем молодым сотрудником резидентуры в ГДР, В.В. побывал вместе со своими старшими коллегами в Фюрстенберге. В этом небольшом немецком городке в ту пору дислоцировалась бригада спецназначения ГРУ, элитная часть, о которой даже среди натовцев ходило множество легенд. Эксперты же Альянса дружно сходились во мнении, что «фюрстенбергские головорезы» в случае возникновения «глобальной войны» способны натворить множество бед на территории Западной Европы, и в целом признавали превосходство «спецназа ГРУ» над аналогичными подразделениями натовских армий.

Глядя на бойцов, которых уже ожидали подкатившие к казарме автобусы, В.В. думал о том, что нынешнее поколение «грушников» выглядит столь же убедительно, как и те знаменитые «фюрстенбергские головорезы».

Может, они заряжены внутренней энергией, убеждением, что на этот раз сражавшуюся на Кавказе армию не продадут и не предадут?

И В.В. произнес короткую напутственную речь, которой намеренно, с одной стороны, подчеркивал торжественность момента, а с другой — придавал всему мероприятию если и не семейный, то в определенном смысле клановый характер.

«Мы с вами одной крови» — хотя он и не сказал этих слов, но те, кого это касается, и прежде всего генералы, все поняли именно так, правильно поняли.

Оставалось три дня до выборов в Государственную думу, но этот «фронт» не вызывал ни тревоги, ни опасений.

Лишь немногие в стране знали: дата 31 декабря 1999 года, которую все с таким нетерпением ожидали, может стать вдвойне судьбоносной.

Популярность В.В. в российском обществе продолжала неуклонно расти, но, как и прежде, «кощеева игла» находилась в чужих руках. Военная акция в Чечне стала все заметнее пробуксовывать, и российский премьер отчетливо осознавал : он становится уязвим для своих тайных и явных врагов и недоброжелателей. Было очевидно: две недели двадцатого столетия, этого «века-людоеда», могут стать определяющими в его судьбе.

Глава 2