Хобби гадкого утенка

– Честно говоря, не понимаю, отчего эта Лена так понравилась свекру. На меня она произвела странное впечатление, на сумасшедшую похожа! Глаза блестели, лицо бледное… Один раз мне даже показалось, что она пьяная.

Валя отковырнула ложечкой кремовую розочку и сказала:

– Артюхина не пила.

– Но с первого взгляда казалась алкоголичкой, – настаивала я на своем, глядя, как толстуха накладывает себе второй, огромный, бисквитно-кремовый кусок.

Валечка шумно вздохнула:

– Нет, она не пила, с ней беда похуже приключилась…

– Какая? – жадно поинтересовалась я.

– У нас больница особая, – завела старшая, – онкологическая, нам наркотики выдают… Вот Ленка и села на иглу.

Сначала никто из коллег не понял, что с девушкой, да и Артюхина вела себя крайне осторожно. Количество выданных полных ампул у нее всегда совпадало с количеством сданной пустой тары. И только потом выяснилась неприглядная правда. Выписанные для тяжелобольных наркотики на самом деле им не вводились, Леночка оставляла их для себя.

– Кстати, – откровенничала Валя, – я давно заподозрила неладное, мы одно время вместе в коммуналке жили. Лена из детдома, вот ей комнатку и дали, а когда она вселилась, я узнала, что она медсестра по образованию, и пристроила ее сюда, думала, вместе работать веселей! А оно вон как вышло. Это небось ее муж с толку сбил.

– Почему? – удивилась я.

– А она до знакомства с ним ни о чем таком и не думала, – вздохнула Валя, – комнатку продала, домик купила, крохотный, из двух комнат всего, в деревне Вешкино. Муженьку ее очень дачку хотелось, сама к нему переехала, ну и началось потом!

То, что бывшая соседка стала наркоманкой, опытная медичка Валя поняла сразу. Она только не догадывалась, что Лена обворовывает больных.

Когда все выяснилось, главврач, не желая, чтобы на больницу легло пятно, не стал устраивать шумных разбирательств. Артюхиной велели быстро писать заявление по собственному желанию и даже выдали ей хорошую характеристику, чтобы поскорее избавиться от нее. Лена взяла бумаги и исчезла в неизвестном направлении, чему Валя была только рада.

– Умерла небось, – вздохнула медсестра и положила себе на тарелочку третий кусочек жирного тортика.

– Может, выздоровела, – возразила я.

Валя прожевала торт и спокойно заявила:

– Знаешь, я скажу тебе, как медицинский работник, если кто заявляет, что навсегда соскочил с иглы, не верь.

– Почему? Делают же всякие очистки крови, печени…

– Оно верно, из организма можно удалить наркотики, только проблема на самом деле – в голове. Рано или поздно кто-нибудь предложит дозу, и поехало по новой. Нет, наркоманы конченые, люди без будущего, по мне, так лучше раком заболеть, чем на наркоту подсесть.

– Может, она жива-здорова, сидит себе в этой деревеньке, напомни ее название.

– Вешкино, – ответила Валя, – 80-й километр Ново-Рижского шоссе. Все, конечно, случается, только думается, что Ленка, если и не померла, то старых привычек не бросила.

Глава 19

Было два часа дня, когда я, вырулив на Ново-Рижское шоссе, посильней нажала на педаль газа. Разбитый капот совершенно не мешал «Форду», и «капля» неслась вперед. Вообще говоря, я никогда не езжу со скоростью больше шестидесяти километров в час, но Ново-Рижская трасса только что отремонтирована, машин на ней практически нет, поэтому стрелочка спидометра замерла на восьмидесяти и стояла там, не колыхаясь.

Впрочем, эту скорость удалось поддерживать только до указателя «Вешкино, 5 км». Свернув с трассы, я попала на проселочную дорогу и заскакала по ней, чертыхаясь сквозь зубы.

Вешкино оказалось небольшой деревенькой, вытянувшейся вдоль быстрой, узкой речки. Несколько ветхих, покосившихся избенок и сельпо. Я вошла в магазинчик, оглядела консервно-жвачно-водочное изобилие, купила, чтобы поддержать коммерцию, абсолютно ненужную пачку «Собрания», бог весть зачем завезенную в эту дыру, и поинтересовалась у пожилой, ярко накрашенной продавщицы:

– Не подскажете, где дача Артюхиной?

– Артюхина, Артюхина, – забормотала торгашка, – это кто же такая?

Потом ее неожиданно осенило, и она радостно воскликнула:

– Ленка-психопатка! Идите по бережку, потом через поле, они у Воронихи избенку купили, на отшибе, у самого леса…

– Там есть кто? – поинтересовалась я.

– Конечно, – радовалась тетка, – Клавка при ней, сестра ейная, без отрыву сидит. И то верно, разве такое сокровище одно оставишь? Избу подожжет или в речку сиганет. Иди, иди, не сомневайся, в дому они, никуды не ходют.