Легкой пружинистой походкой он двинулся к двери и приоткрыл створку. Тут же в столовую, шумно пофыркивая, влетели наши собаки. В доме их пятеро – ротвейлер Снап, питбуль Банди, пудель Черри, английский мопс Хуч и йоркширский терьер Жюли.
Сначала хотели только двух псов – Снапа и Банди, но потом стая начала разрастаться. Пуделя оставил на несколько дней знакомый, уезжавший в командировку. Прошло три года, а он и не вспомнил о Черри. Хуч принадлежит ближайшему приятелю, Александру Михайловичу. Но тот работает в системе МВД, целыми днями, а порой и ночами пропадает на работе. Маленький мопсик сначала скучал, потом стал болеть. Пришлось взять его к себе. А Жюли привела с собой няня близнецов.
– Ах, вы мои собачечки, – засюсюкала Алиса, хватая сыр, – идите к мамочке за угощением.
Нашим псам не надо повторять два раза. При виде любой еды они делаются невероятно ласковыми и послушными.
Я посмотрела, как Алиса режет огромными кусками «Маасдам», и робко произнесла:
– Кеша не любит, когда животных кормят со стола.
– Подумаешь, – взвилась Алиска, – буду я еще его слушать. Пусть попробует мне запретить.
Я вздохнула. И правда, пусть только попробует; легче остановить несущийся паровоз.
– Собаки создают дома благоприятное биополе, а кошки принимают на себя болезни хозяев, – сообщил замерший в дверях Филя, – поэтому они должны быть максимально приближены к людям. Многие больные сумели бы навсегда избавиться от недугов, заведи они дома маленького котенка.
– Вот, – удовлетворенно поддакнула Алиса, – слушай, что профессионал говорит.
– Кем он работает? – спросила я, когда Филя ушел.
– Колдует, – ответила Алиска.
– Что? – не поняла я.
– Филя – колдун, – невозмутимо заявила подруга.
– Экстрасенс, что ли? – продолжала недоумевать я.
– Нет, – пояснила Алиса, запихивая в разинутые собачьи пасти огромные кусищи сыра, – колдун, член ордена «Белая цапля», магистр великого тура и Ванга.
Я затрясла головой.
– Ванга? Так она же болгарка и уже покойная.
– Это аббревиатура. Великий Ангел Новый Гениальный Артемид – Ванга.
– Артемид, кто такой? – не успокаивалась я.
– Да отвяжись ты наконец, – вскипела гостья. – Какие-то их магические имена и прозвища. Понятия не имею. Знаешь, сколько он зарабатывает?
– Ну?
– Меньше тысячи долларов в день не бывает.
– За что такие деньги платят?
– Амулеты делает, защиту ставит на дом и бизнес, на картах гадает, привороты-отвороты, судьбу меняет, карму то есть. Еще отодвигает время смерти.
– Это как?
– Ну, предположим, ты приходишь к нему и просишь посмотреть свое будущее. А там ясно – умрешь через месяц. Филя четко видит дату смерти и меняет код судьбы, делает так, что ничего плохого не происходит.
Я расхохоталась. Ну ничего себе! Сам видит дату и сам ее изменяет. Ловкое мошенничество. Находятся же дураки, которые верят всерьез.
– Ничего смешного, – обиделась Алиса, – он единственный в Москве владеет техникой вуду и умеет общаться со злобным духом Юмо. Кстати, Филя предсказывает, что нас ждет скорая смена правительства и резкие колебания экономического курса.
Я опять радостно засмеялась. Хорош ясновидец! Да такое и я могу прогнозировать, вот пообещал бы что-нибудь непредвиденное, было бы чему удивляться.
– Ладно, – окончательно обозлилась Алиска, – вот заставлю его тебе погадать, сама увидишь.
Глава 6
Через два дня позвонила Лиана.
– Уж извините, – смущенно забормотала она в трубку, – завтра хороним Нину, вот подумала, может, захотите проститься…
Во вторник, сжимая в руках букет темно-красных гвоздик, я подошла к дверям Николо-Архангельского крематория. От небольшой группки людей отделилась фигурка и помахала мне рукой. Одетая во все черное, Лиана выглядела старше.
– Спасибо, что пришли, – грустно сказала она, – сейчас как раз наша очередь подошла.
Четверо мужчин понесли гроб внутрь. Все двинулись следом. Потянулись тягостные минуты молчания, послышались всхлипы и вздохи.
– Как смерть человека меняет, – услышала я за спиной.
Я машинально повернулась. Крупная большеносая женщина качала головой.
– Ниночка сама на себя не похожа, словно это не она, только волосы прежние. Надо же так перемениться: и нос другой, и лоб, и губы.
– Ладно тебе, Надежда, – буркнул мужик, стоящий рядом, – покойник всегда другим кажется.