Властелин колец

Однако трактирщик не слишком огорчился: должно быть, смекнул, что много еще вечеров будет собираться тот же народ – судить да рядить о диковинном происшествии.

– Что же это вы творите, господин Накручинс? – с веселой укоризной спросил он. – Завсегдатаев моих распугали, посуду перебили!

– Прошу прощенья, что причинил столько хлопот, – сказал Фродо. – Уверяю вас, это вышло совершенно ненамеренно. Прискорбный случай.

– Бывает, бывает, господин Накручинс! Однако же впредь, если вам вздумается исчезать или там колдовать, вы уж скажите загодя – и не кому-нибудь, а мне. Мы тут, знаете, не привыкши ко всяким чародейским штуковинам: сперва подготовить народ надо!

– Больше никаких штуковин, господин Наркисс, это я вам твердо обещаю. В общем, нам давно пора спать; мы ведь тронемся рано утром. Вы уж приглядите, чтобы наши пони были готовы к восьми, ладно?

– Хорошо, будут готовы! Только вот перед сном надо бы мне лично с вами поговорить. Я кой-чего припомнил важное – надеюсь, что никакого огорчения не выйдет. Сейчас пригляжу за тем, за сем – и к вам, с вашего позволения.

– Да, пожалуйста! – пролепетал Фродо упавшим голосом и подумал: сколько же ему еще разговаривать перед сном о важных делах? Неужели все они тут заодно? Даже добродушная круглая физиономия Лавра Наркисса показалась ему зловещей.

Глава X

Бродяжник

Фродо, Пин и Сэм, один за другим, вошли в свою темную комнату. Мерри не было, огонь в камине еле теплился. Только раздув уголья и подкинув несколько поленьев, они заметили, что Бродяжник от них не отстал: он, оказывается, уже сидел в кресле у дверей!

– Ого! – сказал Пин. – Кто это такой, чего ему надо?

– Меня зовут Бродяжником, – отозвался тот, – а друг ваш обещал мне разговор, и надеюсь, что он об этом не забыл.

– Да, вы желали «потолковать о делах довольно важных», – припомнил Фродо. – Что же это за дела?

– Именно довольно важные, – отвечал Бродяжник. – И о цене уговоримся наперед.

– О какой такой цене?

– Не вскидывайтесь! Давайте я скажу вам, что знаю, дам добрый совет – и буду ждать благодарности.

– А дорого она нам станет? – спросил Фродо.

Он решил, что попал в лапы вымогателю, и мысленно пересчитал захваченные с собою деньги. Маловато, да и отдавать жалко.

– По карману, – невесело усмехнулся Бродяжник, будто угадав расчеты Фродо. – Просто-напросто вы берете меня в спутники, и я иду с вами, пока мне это угодно.

– Еще чего! – отрезал Фродо, изумленный и встревоженный больше прежнего. – Нам не нужен спутник, а был бы нужен, я про него сначала все разузнал бы – кто он такой да чем занимается.

– Так и надо, – одобрил Бродяжник, скрестив ноги и усевшись поудобнее. – Вы, кажется, приходите в себя, и это явно к лучшему. Хватит уж безрассудства. Стало быть, я скажу вам, что знаю, а благодарность за вами – авось не замедлит.

– Тогда выкладывайте, что вы там знаете, – потерял терпение Фродо.

– Чересчур много такого, о чем вам-то лучше не знать, – с прежней усмешкой отозвался Бродяжник. – Что же до вас… – Он встал, подошел к двери, быстро раскрыл ее и медленно затворил. Потом снова уселся в кресло. – У меня чуткий слух, – сказал он, понизив голос. – Исчезать я, правда, не умею, но доводилось мне охотиться на самую пугливую дичь – и подстерегать ее. Вот и нынче вечером стерег я Тракт лиги за две от Западных Ворот. Смотрю – едут четыре хоббита дорогою из Волглого Лога. Не буду пересказывать, о чем они между собой толковали и как прощались со стариной Бомбадилом. Главное – один хоббит говорит другим: «Смотрите же – я теперь никакой не Торбинс. Спросят – так Накручинс!» Тут-то мне и стало интересно: я проводил хоббитов по Тракту до ворот и дальше – к «Гарцующему пони». Наверно, господин Торбинс недаром скрывает свою настоящую фамилию, но я посоветовал бы ему быть еще осторожнее.

– Не понимаю, почему фамилия моя здесь кого-то интересует, – сердито ответствовал Фродо, – и уж совсем не понимаю, отчего она вас-то интересует. Наверно, господин Бродяжник недаром подстерегает и подслушивает, но я посоветовал бы ему не говорить загадками.

– Слово за слово! – рассмеялся Бродяжник. – Однако загадок нет: я поджидаю хоббита по имени Фродо Торбинс, и время мое на исходе. Я знаю, что он покинул Хоббитанию, скрывая тайну, очень важную для меня и моих друзей… Только не хватайтесь за кинжал! – предупредил он хоббитов, когда Фродо вскочил с места, а Сэм смерил его вызывающим взглядом. – Я сберегу вашу тайну не хуже вас. А беречь – надо! – Он подался вперед и с сомнением поглядел на них. – Будьте настороже, следите за каждой тенью! – тихо и твердо сказал он. – Черные конники уже побывали в Пригорье. Один, говорят, вчера прискакал по Неторному, а к вечеру явился и второй. Один – с юга, другой – с севера.

Сидели и молчали. Наконец Фродо сказал Пину и Сэму:

– Мне бы сразу догадаться – и привратник допытывался, и хозяин поглядывал искоса: видно, что-то прослышал. Не зря ведь он тащил нас в залу? Мы, конечно, тоже хороши – надо было сидеть в своей комнате, и все тут.

– Надо было, – подтвердил Бродяжник. – Я бы вам это объяснил, да Лавр помешал – не скандал же устраивать!

– А вы думаете, он… – начал было Фродо.

– Нет, этого я не думаю, – предугадал вопрос Бродяжник. – Просто Лавр не любит, когда разные бродяги тревожат почтенных гостей.

Фродо смущенно поглядел на него.

– И то сказать, чем я с виду лучше иного колоброда? – сказал Бродяжник, вскинув глаза на Фродо и все так же хмуро улыбаясь. – Надеюсь, однако же, что мы еще познакомимся как следует, тогда ты мне и объяснишь, зачем было исчезать, не кончив песни. Эта проделка…

– Да не проделка, а просто нечаянно! – прервал его Фродо.

– Положим, нечаянно, – согласился Бродяжник. – То есть не по твоей воле. Но из-за этой нечаянной проделки все вы под угрозой. Кстати, прости мне «ты» – это знак доверия, у нас иначе не говорят.

– Говори, как привык, – сказал Фродо. – А что под угрозой – это не новость. Конники давно уж гонятся за мною; наоборот, хорошо, что мы разминулись в Пригорье.

– Зря ты так думаешь! – строго возразил Бродяжник. – Они вернутся, или другие нагрянут – есть ведь и другие. Число их мне известно, ибо я знаю, кто они такие. – Он помолчал, и глаза его сурово блеснули. – Здесь в Пригорье – как и везде, впрочем, – немало дрянных людишек. Бит Осинник, например, – видели его сегодня? О нем идет скверная молва; кто у него только не гостит! Наверняка заметили – чернявый такой, с кривой ухмылкой. Липнул к одному южанину, с ним и вышел – после твоей нечаянной проделки. Южане мне очень подозрительны, а Бит Осинник кого угодно за грош продаст, даже и не за грош, а просто потехи ради.

– Кого это он будет продавать и при чем тут моя, как ты говоришь, проделка? – спросил Фродо, по-прежнему словно не замечая намеков Бродяжника.

– Вас он будет продавать, и за хорошую цену, – отвечал Бродяжник. – Рассказ о нынешнем вечере очень дорого стоит. Поддельным именем никого теперь не обманешь: все ясней ясного. Вас опознают еще до утра. Довольно объяснений? Берите или не берите меня в провожатые, ваше дело. Земли между Хоббитанией и Мглистым хребтом я исходил вдоль и поперек. Я старше, чем вам кажется; опыт мой пригодится в пути. На Тракт вам нельзя: конники будут следить за ним днем и ночью. В глушь тоже нельзя. Из Пригорья вы, может, и выберетесь, проедете по солнышку часок-другой, а потом-то что? Настигнут вас в стороне от дороги, где и на помощь звать некого. Вы знаете, что с вами будет, если они вас нагонят? Берегитесь!

Голос Бродяжника изменился. Хоббиты с изумлением увидели, что спокойное лицо его потемнело, а руками он крепко сжал поручни кресла. В комнате было тихо и сумрачно, камин едва теплился. Бродяжник глядел незрячими глазами, вспоминая что-то давнее, словно вслушиваясь в ночь.

– Да, так вот, – сказал он, проведя рукой по лбу. – Я про ваших преследователей знаю больше, чем вы. Вы их боитесь – и правильно, только самого страшного не понимаете. Надо, чтоб завтра и след ваш простыл. Бродяжник поведет вас неведомыми тропами – если он годится вам в провожатые.