Хроники странного королевства. Возвращение (Дилогия)

Король безнадежно махнул рукой:

— Ладно, зови Раэла, пусть стирает.

— Что, прямо сейчас?

— А что, подождем, пока Ольга проболтается? Ольга, твои возражения не принимаются. Я охотно верю, что ты не намерена выдавать кому-либо тайну господина Раэла, но, как ты могла только что заметить, твои намерения в таком вопросе мало что решают, ибо расколоть тебя при желании плевое дело.

— Ну да, вот сейчас прямо глава Темной Канцелярии все бросит и помчится Ольге память чистить! — фыркнул Толик. — Может, у него сейчас важные переговоры или приступ вдохновения! Ты бы видел, в какого монстра превращается мой любимый шеф, когда его насильственно отвлекают от графоманства! Ничего Ольге не сделается, завтра сотрет. Что мы такого наговорили, разве что о лавочках упомянули…

— Да ты хоть понимаешь… — попытался настаивать его величество, но беззаботный эльф послал ему воздушный поцелуй и скрылся в телепорте. Король досадливо покрутил головой: — Как с такими работать? Хуже детей малых!

— Ваше величество, — на грани нытья произнесла Ольга, — ну, может, я пойду уже?.. Я все поняла, никому ничего…

Шеллар III тяжко вздохнул:

— А ты молодец. Сообразила.

— Насчет чего?

— Припахать Раэла для разборок с твоими мистралийцами — гениальная идея. Во-первых, менталист двенадцатой ступени, во-вторых, абсолютно посторонний эльф, ни разу не видевший ни одного, ни другого.

— А Толик ему ничего не наплетет? — испугалась Ольга, вспомнив, какое трепло этот оливковый озорник.

— Он ничего не знает, — утешил ее король. — Он здесь не появлялся уже несколько лун и понятия не имеет о твоей проблеме. Я ему, разумеется, не скажу. Да Раэл и сам не позволит, чтобы ему кто-то заранее мутил чистоту впечатлений. Все будет подобающим образом. А сейчас, раз уж ты у меня, давай обговорим некоторые организационные моменты. Насколько я тебя знаю, ты даже не задумывалась над вопросами, где все это провести, кого пригласить и как обеспечить надлежащие условия поединка…

Как ни обидно было это признавать, его величество в который раз оказался беспощадно прав…

Молодой сотрудник департамента Безопасности, который сопровождал Кантора домой, явно стремился во всем подражать его величеству, найдя в оном достойный пример профессионального совершенства. Парень постоянно пытался придать лицу подобающую неподвижность, копировал интонации речи и даже подстрижен был под короля. Смотрелось это уморительно, отчасти из-за того, что внешне поклонник был полной противоположностью кумира — низкорослый, круглолицый, плотного телосложения, довольно живого темперамента, с темными глазами и волосами. Кантору было жутко любопытно, курит ли этот смешной парнишка такую же трубку для полноты соответствия, но от прямого вопроса он все же удержался.

Провожатый сорвал с двери печать, оставленную полицией после ареста Астуриаса, и приглашающе кивнул. Кантор отпер замок своим ключом и точно так же без слов пригласил войти.

Причина, по которой они здесь находились, была проста и понятна обоим. Его величество пожелал узнать, не оставил ли эмиссар по особым поручениям каких-либо ценных улик после себя. Именно поэтому Кантору и пришлось поднять с Элмарова дивана свое помятое тело и тащиться на место преступления, чтобы помочь сотруднику разобраться, которые вещи в доме были, а которые появились без участия хозяина. Видно было, что после разгрома, учиненного при задержании, героические стражи порядка сюда возвращались и предпринимали скромные попытки как-то прибрать последствия своих подвигов. Столь же ясно было видно, что на долгом пути от его величества до исполнителя приказ навести порядок в квартире с каждой ступенькой терял важность и значимость, так как назвать это помещение прибранным не мог даже Кантор при всей его лояльности к подобным вещам.

— …! — оценил он обстановку, убедившись, что гитара не пострадала, а уже потом оглядевшись по сторонам. — А насрали-то!

Сопровождающий скопировал терпеливую улыбку его величества и действительно добыл из кармана трубку. Оставалось только узнать, способен ли он курить столь часто, как и его высочайший образец.

— Стену тоже они исписали? — абсолютно серьезно поинтересовался парень. — Или это сделал задержанный?

— Да нет, стена такая и была, — проворчал Кантор, не уточняя, была ли она таковой при вселении сюда ненормального воина-барда. — Ты, наверное, садись и подожди немного, я сейчас разберу весь этот бардак и попутно пересмотрю вещи, не добавилось ли чего лишнего…

— И не пропало ли, — напомнил сотрудник.

— Тоже посмотрю. Хотя толку с того… Если что и пропало, то это стражники прихватили, а они хрен признаются, не говоря уж о возвращении.

Сотрудник отвлекся от набивания трубки и воспроизвел еще одну из фирменных королевских улыбок — злорадно-удовлетворенную.

— Куда они денутся.

Вещей у Кантора было не так уж много. Двух минут хватило, чтобы удостовериться: гость не оставил ни своих трусов в шкафу, ни своей посуды на кухне. А вот перебирать бумаги пришлось куда дольше. Черновиками был завален весь стол и половина книжной полки, а стараниями геройских правоохранителей все эти кучи оказались сначала равномерно распределены по полу, затем тщательно потоптаны, а потом небрежно собраны и свалены опять на стол. Что ж, все равно рано или поздно эту свалку пришлось бы перебрать, вот и случай подвернулся…

Кантор втайне опасался найти среди своих исчерканных нот скромную тетрадочку, в которой аккуратным каллиграфическим почерком Ниты Галл излагалось «все, что вы хотели знать о товарище Канторе, но боялись спросить». Он даже прикидывал, под каким бы предлогом скрыть эту компрометирующую информацию от посторонних глаз и потом лично, по секрету, шепнуть на ушко его величеству. Однако ничего подобного среди бумаг не нашлось. Если такой отчет и существовал, то сюда его не приносили.

Рассортировав и разложив на полках все до последнего листика, Кантор выдвинул ящик стола, где хранились лекарства и прочие полезные зелья. К счастью, папины загадочные пилюли уже кончились, а то прятать их сейчас было бы весьма хлопотно и немножко поздно. Согласно королевским инструкциям все эти пузырьки, баночки и флакончики надлежало сдать для проверки: не подсыпал ли в них коварный враг какой отравы.

Кантор выгреб склянки на стол и начал укладывать по одной в специальный ящичек, одновременно пересматривая в поисках лишних или недостающих. Вот остатки краски, ох, зря не запрятал получше, ведь Астуриас мог догадаться, если пошарил в столе… Вот остатки растворителя, эликсир от головной боли, капли для укрепления сосудов… твою мать, забыл про них, уже неделю не принимал! Еще один растворитель, пустой флакон, давно пора было выкинуть или отдать в аптеку, болеутоляющее, опять растворитель… Стоп, да сколько их здесь? Один остался после вразумления графа Гаэтано, второй забыла Ольга в тот же вечер, а третий откуда?

— Что-то пропало? — любезно поинтересовался сотрудник, дослушав до конца горестную речь Кантора, в которой печатными были только предлоги.

— Нет… — мрачно проворчал тот, отставляя в сторону лишний пузырек. — Добавилось. Но уж лучше бы пропало…

— Все так плохо? — Парень попытался даже бровь приподнять точно так же, как король, но у него это получилось совсем непохоже.

— Хуже некуда… — проворчал Кантор, едва удерживаясь от порыва грохнуть этот пузырек о ближайшую стену.

Астуриас все знает! Или он был у Ниты, или еще из каких-то источников нахватался, но вывод, который он сделал, не вызывает сомнений. Иначе зачем бы он поджидал Кантора с пузырьком растворителя наготове?

Телепортист попался упертый и прижимистый, но других знакомых магов в Даэн-Риссе у Астуриаса не было. Услугами мэтра Алехандро он пользовался давно и рассчитывал, что постоянный клиент хоть раз может попросить об услуге в кредит. Но увы! Мэтр уперся, как три осла, и ни о каком «в долг» и слышать не желал. То ли уже знал, что клиент сбежал из тюрьмы, и опасался неприятностей, то ли питал к Союзу Прогрессивных Сил такую же неприязнь, как и к Лиге Закона и Порядка, и только звонкая монета вынуждала его поступиться принципами.