Рукоять меча

– Погоди сумку завязывать, – остановил его Юкенна. – Хочу с тобой заработком поделиться.

Он вытащил из своей гадальной сумки четыре связки мелких денег и две крупные серебряные монеты.

– Для того, что я задумал, деньги эти не нужны, – объяснил Юкенна. – Наоборот, они могут мне только помешать. Не выбрасывать же их… все-таки сам заработал! А у вас обоих вид не так чтобы очень денежный. Вам лишняя монетка не помешает.

– Это верно, – согласился Кенет, пряча деньги в сумку. – Спасибо. Никогда не забуду, что племянник князя-короля нам на штаны да пропитание вот этими руками деньги заработал.

Понять по его тону, шутит ли он, или говорит всерьез, было решительно невозможно. Кэссин и пытаться не стал. А вот Юкенна, похоже, понял безо всяких усилий. Как же легко Кенет с людьми сходится! Вчера только они с Юкенной впервые познакомились, а сегодня понимают все с полуслова, как старые друзья, подтрунивают, усмехаются… а Кэссин и посейчас еще толком не разобрался, как ему вести себя с Кенетом, не говоря уже о Юкенне.

– Тебе пора, – объявил Кенет.

– Сейчас. – Юкенна встал и отвесил Кэссину прощальный поклон.

Вот когда Кэссин окончательно убедился, что перед ним – принц и дипломат! В неспешном поклоне Юкенны не было и намека на фамильярность – негоже ведь принцу панибратствовать с оборванцем: это унизительно не только для принца, но и для оборванца. Подобная бесцеремонность отдает чудовищным высокомерием: дескать, я тебя настолько ни в грош не ставлю, что подобный фамильярный поклон не может унизить моего достоинства. Нет, поклон Юкенны не был панибратским. Но не было в нем и церемонной официальности. Так кланяются человеку, к которому испытывают уважение и благодарность, на чью дружбу надеются в будущем… все правильно, Кэссин ведь Юкенне пока еще не друг, а всего лишь случайный знакомый. Другой на месте Юкенны долго и мучительно соображал бы, сравнивая мысленно все возможные и невозможные оттенки выразительности, и подобный поклон был бы итогом целого дня тяжких раздумий. А вот Юкенна поклонился именно так, даже не задумываясь. Его тело само выбрало, как именно следует выразить душевное расположение, и выбрало мгновенно, даже без участия рассудка. Совершая ответный поклон, Кэссин подумал, что уж теперь-то он понял раз и навсегда, чем опытные дипломаты отличаются от простых смертных. Никакие пространные объяснения не смогли бы выразить этого различия лучше.

– А вот теперь пойдем, – произнес Юкенна и взял Кенета за руку.

Кэссин не владел искусством мгновенных шагов. Им не владеет ни один ученик, пока не найдет своего места средоточия и не станет магом. Это искусство снисходит на мага в момент обретения им средоточия, как и способность на любом расстоянии чувствовать, что какой-то другой маг взялся за свое дело. Поэтому Кэссину было всегда интересно полюбоваться, как маги приходят и уходят. Гобэй его этим зрелищем не избаловал: хоть он и был настоящим магом – пусть и с придурью, – но способом мгновенного перемещения пользовался редко. Кэйри поставил дело таким образом, что не он идет куда-то, а к нему приходят просители. Тем же, кто пытался вызвать мага к себе, Гобэй неизменно отвечал пословицей: «Королевская корона к тебе не прибежит и сама на голову не прыгнет. Тебе она нужна – вот сам за ней и иди». И когда смирившийся проситель приходил к нему, Гобэй назначал ему плату за свои услуги вдвое против обычной, чтоб впредь неповадно было, Кэссин только дважды видел, как Гобэй за один шаг преодолевает долгий путь, и теперь он во все глаза смотрел, как Кенет берет Юкенну за руку, делает шаг и вместе с принцем растворяется в воздухе еще раньше, чем его нога коснулась земли.

Вернулся Кенет через несколько мгновений, ступив на то же место, с которого ушел.

– Здорово! – восторженно выдохнул Кэссин.

– А ты зря наладился попасть в город тем же способом, – несколько охладил его восторг Кенет. – Мы с тобой пойдем, как все добрые люди ходят.

– Жалость какая! – искренне вздохнул Кэссин. – А почему?

– А потому, что это небезопасно. Я ведь Гобэю так и попался.

Когда я переходил границу за один шаг, он меня учуял. Сейчас я шагнул не так далеко, сил на это понадобилось меньше, и для прочих магов это было не особенно заметно, но если мы будем шастать туда-сюда с помощью магии, нас не смогут не заметить. Хотя поблизости настоящих магов вроде нет, а бывшие ученики бывшего Гобэя вряд ли сумеют нас почуять, рисковать понапрасну все-таки не стоит.

– Согласен, – вздохнул Кэссин. – А все-таки жалко.

– Ничего, – утешил его Кенет. – Вот как покончим с этим безобразием, обязательно пройдемся так, как ты хочешь.

Обещание его было несколько невнятным и туманным, но Кэссина оно устраивало.

Распрощавшись с Кенетом у дверей посольства, Юкенна призадумался. Он уже выработал весь свой дальнейший план до мелочей… за исключением самого первого шага – он не знал, как ему проникнуть внутрь посольства. А между тем проникнуть нужно было быстро и незаметно. Несколько лишних минут ожидания грозили обернуться для Юкенны непоправимой бедой.

Судьба обычно покровительствует тем, кто относится к ней с доверием. Юкенна не придумал заранее, как ему попасть в посольство, положась в этом трудном деле на удачу, и благосклонная судьба не замедлила послать своему любимцу ту толику удачи, в которой он так нуждался.

Из посольства вперевалочку вышел охранник. Юкенна уже собрался было окликнуть его, когда взгляд охранника упал на странного оборванца с поистине королевской осанкой. Не успел Юкенна произнести ни звука, как охранник схватил его и зашвырнул в посольство.

– Тише, ваше высочество, – прошелестел охранник одними губами у самого уха Юкенны.

Тот кивнул. Конечно, он не предполагал, что охранник принял его за подозрительного субъекта, вынашивающего коварные планы, хотя… кто его знает, какие мысли могут прийти в голову охраннику посольской резиденции, когда один посол уже исчез таинственным и необъяснимым образом? Зато теперь Юкенна был уверен: подобные мысли не посещали бдительного стража. Тот попросту узнал его – и приступил к действию мгновенно. Ничего не скажешь, отменный служака. Хорошую охрану держит в своем дворце господин Хакарай, полномочный посол князя-короля Юкайгина при дворе короля Югиты.

– Где посол? – тоже еле слышно прошептал Юкенна. – Он мне срочно нужен.

– Вам повезло, ваше высочество, – ответил охранник. – Его светлость господин Хакарай только что изволили окончить завтрак и из своих покоев еще не выходили. Прикажете позвать или сообщить?

– Ни то, ни другое, – покачан головой Юкенна. – Веди меня к нему.

Охранник кивнул и повел Юкенну по коридорам посольского дворца с таким невозмутимым видом, словно сопровождать облаченных в лохмотья принцев ему приходится не меньше трех раз на дню. Его невозмутимость изрядно позабавила Юкенну: у себя в посольстве он охрану не держал, благо за его безопасность головой отвечали молодые расторопные отпрыски самых знатных семей Загорья и он еще не успел познакомиться с нравами и обычаями этого странного племени – дворцовой охраны.

Возле входа в личные покои посла Юкенна жестом отпустил бдительного стража, помедлил немного, покуда тот не удалится, а потом тихо отворил дверь и вошел.

Хакарай при виде Юкенны не сплоховал. Он не поднял шум, он даже не вскрикнул. Только губы его вытянулись трубочкой, и с них сорвался не то тихий свист, не то шипение – звук, столь памятный Юкенне еще по тем временам, когда они вместе с Хакараем распутывали заговор против князя-короля. И точно так же, как вчера, когда Кенет уничтожил наговорный перстень, Юкенна ощутил такое облегчение, что едва не заснул стоя. Это ведь не первый встречный стоял, опираясь на край стола, – друг детства, хитроумный Хакарай, Хакарай-кобра, прозванный так именно за шипящий свист, которым тот отчего-то привык выражать самые сильные чувства. Этот с малолетства знакомый звук вселил в Юкенну непонятную уверенность. Все должно получиться. Нет, не просто должно – все и получится, как задумано.