Рукоять меча

– Помело? – радостно удивился Покойник. – Как ты, оказывается, краснеть умеешь. Не замечал за тобой таких способностей. Он хлопнул Кэссина по плечу.

– Значит, ты озаботился найти для меня мага, Помело? Век не забуду. Значит, это у тебя я в долгу?

Кэссин покраснел еще сильнее. Ему показалось, что под напором прихлынувшей крови у него сейчас треснут щеки. Ничем, ну ничем он не заслужил благодарность Покойника. Вот Покойник действительно спас его когда-то от голодной смерти… а он? Да, он привел к Покойнику мага-целителя. В последнюю минуту привел. А где он был все эти годы, почему не подумал о том, что последней может оказаться любая минута? А уж если вспомнить, что Покойника он искал, чтобы напроситься к нему в расчете на память о Крысильне…

Если ответить Кенету Кэссин еще кое-как сумел, то хотя бы улыбнуться Покойнику было выше его сил.

– Что это с ним? – растерянно спросил Покойник у Кенета, неприметно указывая на совершенно багрового Кэссина.

– Одичал немного от тяжелой жизни, – серьезно объяснил Кенет. – Это пройдет.

Возможно, Кэссин еще долго радовал бы взоры прохожих своей необычной расцветкой, но внезапное происшествие быстро привело его в чувство. Конечно, улица Удачи становится по-настоящему оживленной только к вечеру, но и днем ее мостовые – не лучшее место для того, чтобы самозабвенно предаваться угрызениям совести. Покуда Кенет негромко переговаривался с Покойником, Кэссин так и стоял на самом бойком месте, уставясь невидящим взглядом на собственные ноги. Неторопливые путники огибали его, но тут из переулка вылетел опрометью разносчик с пронзительным воплем: «А вот засахаренные абрикосы! Кому засахаренные абрикосы?!»

– Не нам! – невольно воскликнул Покойник, но было уже поздно: разносчик наскочил на Кэссина, и абрикосы раскатились по мостовой.

Ругаться уличные разносчики умеют просто замечательно, и этот не был исключением из общего правила, но все его мастерство пропало втуне. Никто его не услышал. Слишком уж громко хохотали маг, вор и неудавшийся волшебник, ползая на коленях по мостовой в поисках абрикосов. Когда корзина была собрана, а хохот утих, запас ругательств разносчика иссяк. Он только и сумел пожелать Кэссину всю оставшуюся жизнь заниматься сбором засахаренных абрикосов на городских улицах, после чего продолжил прерванный путь. Неистовый клич «А вот кому абрикосов» удалялся все быстрее и наконец совсем стих.

– Жарковато становится, – ухмыльнулся Покойник, – вот уже и абрикосы сыплются. Надеюсь, почтенный маг и мой старый приятель не откажутся выпить со мной вина в каком-нибудь местечке попрохладнее? В «Яшмовом кольце», скажем, или в «Парящем драконе»?

– Мы вообще-то в «Золотой лимон» собирались, – подал голос Кэссин.

– В «Лимон»? – удивился Покойник, цепким взглядом окидывая их обоих. – В таком виде? Да что вы собирались делать в «Лимоне»?

– Гвоздя искать, – понурил голову Кэссин. – Ты уж прости, Покойник… я ведь на тебя случайно наскочил. Искал я Гвоздя, а о тебе собирался спросить у него… потом уже.

– А на что тебе Гвоздь сдался? – еще больше удивился Покойник. – Ему вроде бы маг-целитель без надобности.

– Это у нас к нему надобность, – признался Кэссин. – Спрятаться нам где-нибудь надо. Пересидеть. Нехорошо, конечно, получается – столько лет я и знать о себе не давал, а как нужда прижала, мигом объявился…

– Дело житейское, – мудро заключил Покойник. – Что ж, в «Лимон» так в «Лимон».

«Золотой лимон» обретался на перекрестке улицы Удачи и Храмового проспекта. Еще до того, как гомон паломников, запрудивших Храмовый проспект, достиг слуха Кэссина, Кенет и Покойник как-то удивительно легко перешли на «ты».

– Ты не беспокойся, – посмеивался Покойник, – со мной вас в «Лимон» пустят даже и в таких лохмотьях.

Для такого роскошного заведения, как «Золотой лимон», Кенет и Кэссин и впрямь были одеты неподобающе. Столовались в «Лимоне» обычно крупнейшие столичные торговцы. Только там они могли нимало не беспокоиться за сохранность своих толстых кошельков, ибо «Лимон» был для воров запретной территорией: его облюбовали для себя главари почти всех известных шаек столицы. Нередко случалось, что в один и тот же день – а то и за одним столом – солидные купцы отмечали крупную сделку, а удачливые воры – не менее крупную кражу. Кэссину казалось, что по дневному времени Покойник одет неподобающе роскошно, а между тем завсегдатаям «Лимона» его наряд показался бы сдержанно-скромным. Кэссина с Кенетом туда и на порог бы не пустили. Прослышав от Кастета, что Гвоздь бывает в «Золотом лимоне», Бантик простодушно посоветовал Кэссину наведаться в это заведение лишь потому, что сам никогда не бывал даже поблизости от «Лимона». С тех давних пор, когда Кэссин, еще не примкнувший к побегайцам, выпрашивал близ «Лимона» кухонные объедки, это заведение разительно изменилось. Кэссина даже оторопь взяла, когда почтительный привратник распахнул перед Покойником золоченые двери «Лимона». Вышколен привратник был отменно: он даже и глазом не моргнул, увидев, что Покойник ведет за собой каких-то оборванцев и по-приятельски с ними беседует. Расспрашивать или обсуждать завсегдатаев и их желания в «Золотом лимоне» было, мягко говоря, не принято.

Войдя в «Лимон», Покойник небрежно махнул рукой, и на его призыв мгновенно откликнулся хозяин заведения.

– Господин Тайгэн! – Хозяин перегнулся в поклоне. – Весьма польщен. Надеюсь, вы изволите пребывать в добром здравии. Вот уже и господин Айго давеча беспокоились…

Лицо у него было как у умирающего Бога Мудрости – скорбное и проникновенное.

– Я совершенно здоров, – невозмутимо отозвался Покойник, и глаза хозяина едва не выкатились от изумления из орбит, напрочь устраняя всякое сходство с умирающим Богом. Есть известия, способные ошеломить даже хозяина «Золотого лимона».

– Я здоров, – повторил Покойник, – так господину Айго и передайте. А заодно скажите, что я был бы рад его повидать.

– Вы и сами сможете ему это сказать, – просиял хозяин. – Он скоро изволит прийти.

– Вот и хорошо, – кивнул Покойник. – Но ждать нам его недосуг. Распорядитесь приготовить нам один… нет, два короба с закусками и хорошего вина.

– Сию минуту будет исполнено, – истово закивал хозяин. – Прикажете с доставкой?

– Сами доставим, – усмехнулся Покойник.

Когда коробы со снедью, от которой еще подымался пар, возникли перед Покойником, Кенет незаметно отстранил его и решительно взялся за тот, что стоял поближе.

– Сами доставим, – произнес он, передразнивая Покойника. – Негоже, чтобы такой великолепный господин короба таскал, когда у него двое голодранцев под рукой. Слишком уж примечательное зрелище. Кэссин, чего ждешь – бери второй короб.

– Соображаешь, – одобрительно кивнул Покойник. – Из тебя бы неплохой вор вышел.

– Вряд ли, – усмехнулся Кенет. – Магией для этого пользоваться несподручно, а без нее у меня и вовсе не получится. Сноровки нет.

– Дело наживное, – утешил его Покойник. Когда дверь «Золотого лимона» закрылась за спиной Кэссина, он скорчил унылую гримасу.

– Что, Помело, скулы от «Лимона» сводит? – засмеялся Покойник. – Ничего, сейчас повеселеешь. Там, куда мы идем, тебе понравится больше.

– А куда мы идем? – осведомился Кэссин.

– Топай к порту, Помело, – сказал Покойник. – А уж там я тебе сам покажу, куда идти.

Действительно, без подсказки Покойника Кэссин ни за что не нашел бы эту развалюху. В бытность свою побегайцем Кэссин никогда не заглядывал в ту часть порта, где обреталось портовое начальство, и рисковал заблудиться там, хотя и знал весь остальной порт вдоль и поперек. Он никогда раньше не видел мрачно-торжественного здания главной конторы и уж тем более не видел маленького строения, притаившегося где-то между нею и портовой зерновой биржей. Возле ветхой двери этого неприметного сооружения Покойник остановился, и Кэссин с облегчением сгрузил короб прямо на мостовую. Короб был не так чтобы очень тяжел, но Кэссин за годы своего ученичества у Гобэя отвык таскать вещи вручную, а привыкнуть еще не успел.