Страхи мудреца. Книга 1

На это он приподнял бровь.

— А почему я так сделал, не говорят?

— Да нет, — ответил я. — Я так понимаю, она попыталась вас надуть, не выплатив вам какой-то долг.

— Отчасти это правда, — сказал он. — Хотя на самом деле все было несколько сложнее. И это не был венитазин. Это было бы крайне неблагоразумно!

Он сделал обиженное лицо и раздраженно отряхнул рукав.

— Что-нибудь еще?

Я призадумался, пытаясь решить, хочу ли я получить подтверждение каких-нибудь своих давних подозрений.

— Ну, разве что то, что в прошлой четверти вы свели Амброза Джакиса с двумя людьми, которые известны тем, что убивают за деньги.

Лицо у Слита осталось бесстрастным, поза спокойной и расслабленной. Однако же я заметил, что плечи у него чуть заметно напряглись. Когда я смотрю достаточно пристально, от меня ускользает очень и очень немногое.

— Вот как, значит? И такое говорят?

Я пожал плечами в ответ куда искуснее самого Слита. Я умел пожимать плечами настолько непринужденно, что даже кошка бы обзавидовалась.

— Я же музыкант. Я три вечера в неделю играю в многолюдном трактире. Там и не такого наслушаешься.

Я взял свою кружку.

— А обо мне вам что рассказывали?

— Ну, разумеется, то же самое, что знают все. Вы убедили магистров принять вас в Университет, хотя вы еще щенок, извините за откровенность. Потом, два дня спустя, вы опозорили магистра Хемме прямо у него на занятии, и это сошло вам с рук.

— Не считая порки.

— Не считая порки, — согласился он. — Во время которой вы даже ни разу не вскрикнули и крови считай что не было. Ни за что бы не поверил, если бы не несколько сотен свидетелей.

— Да, мы собрали аншлаг, — согласился я. — Погода была самая подходящая для порки.

— Я слышал, что за это некоторые особо впечатлительные господа называют вас Квоутом Бескровным, — сказал он. — Хотя, подозреваю, этим прозвищем вы обязаны еще и тому, что вы из эдема руэ, а это означает, что вы как нельзя более далеки от чистокровного аристократа.

Я улыбнулся.

— Думаю, верно и то и другое.

Вид у него сделался задумчивый.

— Еще я слышал, будто вы с магистром Элодином подрались в Гавани. На волю вырвались свирепые и ужасные магические силы, и в конце концов он одолел вас, сперва швырнув вас сквозь каменную стену, а потом сбросив с крыши здания.

— А из-за чего мы подрались, не рассказывают? — поинтересовался я.

Он только рукой махнул.

— Ну, про это говорят всякое! Из-за оскорбления. Из-за недопонимания. Из-за того, что вы якобы пытались отобрать у него магию. Из-за того, что он якобы пытался отобрать у вас женщину. Обычная чушь.

Слит потер лоб.

— Что там еще? Вы сносно играете на лютне и надменны, как кошка, которую ушибли дверью. Вы хамоваты, остры на язык, не уважаете старших и более знатных, то есть практически всех окружающих, учитывая ваше низкое плутовское происхождение.

Я ощутил, как гневный жар бросился мне в лицо и волной разлился по всему телу.

— Я лучший музыкант, какого вам когда-нибудь доводилось видеть или доведется видеть впредь, хотя бы издали, — сказал я с деланым спокойствием. — И я эдема руэ до мозга костей. А это означает, что кровь у меня алая, а не голубая. Что я дышу свободно и хожу везде, куда несут меня ноги. Что я не припадаю к земле и не виляю хвостом, точно пес, при виде любых титулов. Да, с точки зрения людей, которые всю жизнь отрабатывали гибкость позвоночника, это и впрямь может показаться надменностью!

Слит лениво улыбнулся в ответ, и я понял, что он нарочно меня поддел.

— Еще вы вспыльчивы, об этом я тоже слышал. Ну, и уйму прочей подобной разнообразной ерунды. Про то, что вы спите не больше часа в день. Про то, что в жилах у вас течет демонская кровь. Про то, что вы умеете разговаривать с мертвыми…

Я с любопытством подался вперед. Последнего слуха я про себя не распускал.

— В самом деле? То есть как? Я беседую с духами или же про меня рассказывают, будто я выкапываю трупы?

— С духами, я так понимаю, — ответил Слит. — Такого, чтобы вас обвиняли в ограблении могил, я еще не слышал.

Я кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Ну, разве что то, что в прошлой четверти вас подстерегли в переулке двое людей, которые убивают за деньги. И, хотя у них были ножи и они застали вас врасплох, одного вы ослепили, а второго избили до бесчувствия, призвав огонь и молнию, как Таборлин Великий.

Мы долго смотрели друг на друга. Молчание было неловким.

— Так это вы свели с ними Амброза? — спросил я, наконец.

— Это нехороший вопрос, — напрямик ответил Слит. — Он предполагает, что я соглашаюсь обсуждать частные дела после того, как заключил сделку.

Он посмотрел на меня в упор, ни на губах, ни в глазах у него не было ни следа улыбки.

— И к тому же неужели вы предполагаете, будто я отвечу вам честно?

Я нахмурился.

— Однако же могу вам сказать, что из-за всех этих историй на подобную работу охотников теперь мало, — непринужденно сообщил Слит. — Хотя, надо сказать, на такую работу и спрос-то в здешних краях невелик. Мы тут все такие цивилизованные…

— Хотя, конечно, не факт, что вы бы знали об этом, если бы даже нечто подобное и имело место.

Слит снова улыбнулся.

— Именно!

Он подался вперед.

— Ну все, довольно болтовни. Что именно вы ищете?

— Мне нужна схема некоего артефакта.

Он поставил локти на стол.

— И?..

— И она содержит руны, которые Килвин сообщает только тем, кто достиг ранга эл'те.

Слит деловито кивнул.

— И как скоро она вам нужна? Через несколько часов? Через несколько дней?

Я подумал о Виле и Симе, которые ради меня не спят ночами.

— Чем скорей, тем лучше.

Слит сделался задумчив и долго смотрел вдаль.

— Ну, это будет стоить немалых денег, и к тому же не могу гарантировать, что добуду ее точно в срок.

Он снова посмотрел на меня.

— Но, если вы попадетесь, самое меньшее, что вам грозит, — это «противозаконное познание».

Я кивнул.

— А вы знаете, что вам за это светит?

— «За противозаконное познание арканума, не причинившее ущерба другим людям, — процитировал я, — виновный студент подвергается штрафу в размере не более двадцати талантов, либо порке кнутом, не более десяти ударов, либо отстранению от арканума, либо исключению из Универитета».

— Меня лично оштрафовали на целых двадцать талантов и отстранили от обучения на две четверти, — угрюмо сказал Слит. — И это — всего лишь за алхимию ре'ларского уровня. За сведения уровня эл'те наказание будет более суровым.

— Сколько? — спросил я.

— При условии, что я добуду ее в течение нескольких дней…

Он задумчиво посмотрел на потолок.

— Тридцать талантов.

Сердце у меня упало, но я не подал виду.

— Торг уместен?

Он снова сверкнул своей белозубой улыбкой.

— Я беру еще и услугами, — сказал он. — Но за тридцать талантов это должна быть очень серьезная услуга.

Он задумчиво взглянул на меня.

— Быть может, мы и сумеем договориться на этот счет. Но должен предупредить: когда я потребую с вас услугу, она должна быть выполнена. Здесь уже никакой торг не уместен.

Я спокойно кивнул, давая ему понять, что я все понял. Однако почувствовал, как нутро у меня скрутилось в холодный узел. Это была плохая идея. Я это задницей чуял.

— У вас есть другие кредиторы? — спросил Слит. — И не вздумайте лгать, я об этом узнаю.

— Я должен шесть талантов, — небрежно ответил я. — Их нужно вернуть до конца четверти.

Он кивнул.

— Насколько я понимаю, вряд ли вам удалось взять в долг у кого-нибудь из ростовщиков. Вы обращались к Хеффрону?

Я покачал головой.

— К Деви.

Слит впервые за все время нашей беседы утратил самообладание, его обаятельная улыбка мгновенно испарилась.

— Деви?

Он подобрался, выпрямился, тело его внезапно напряглось.

— Нет. Боюсь, мы не договоримся. Если бы у вас были наличные, тогда дело другое.