Страхи мудреца. Книга 1

— То есть я едва не сгорел, спасая твое барахло?!

Амброз с подозрением прищурил глаза, потом перевел взгляд на обугленные обломки комода. Затем его взгляд снова упал на меня, и внезапно выражение его глаз изменилось: он все понял. Я с трудом подавил желание ухмыльнуться.

— Проваливай отсюда, грязный вороватый руэ! — злобно бросил он. — Если хоть что-нибудь пропало — клянусь, я натравлю на тебя констебля! Тебя будут судить по железному закону, и я позабочусь о том, чтобы тебя повесили!

Я набрал было воздуху, чтобы ответить, но зашелся неудержимым кашлем, и мне осталось только зыркнуть на него исподлобья.

— Молодец, Амброз! — ехидно заметил Вилем. — Ты его разоблачил. Он и впрямь украл твой пожар!

— Да уж, так не годится, пусть подожжет все заново! — вставил один из зевак.

— Пошли вон! — побагровев, заорал разъяренный Амброз. — И этого чумазого шима с собой забирайте, а то я всех вздую так, как вы того заслуживаете!

Я видел, как присутствующие уставились на Амброза, изумленные и возмущенные его поведением.

Я устремил на него пристальный гордый взгляд, стремясь разыграть эту сцену максимально выгодным образом.

— Что ж, вот она, твоя благодарность! — произнес я тоном оскорбленного достоинства и протиснулся мимо Амброза, грубо отпихнув того с дороги.

Когда я уходил, в выбитую дверь Амброзовых покоев ввалился тучный багроволицый мужчина. Я признал в нем хозяина «Золотого пони».

— Что за чертовщина! Что тут творится? — осведомился он.

— Опасно оставлять непотушенные свечки, — ответил я, обернулся и посмотрел в глаза Амброзу. — Честно говоря, парень, — сказал я ему, — не знаю, чем ты думал. А ведь, казалось бы, член арканума, мог бы вести себя поумнее!

* * *

Мы с Вилом, Молой и Деви сидели у того, что осталось от нашего большого костра, когда за деревьями послышались шаги. Фела была одета все так же элегантно, но вынула шпильки из волос, и прическа у нее рассыпалась. Сим осторожно пробирался через лес рядом с ней, машинально убирая ветки с ее пути.

— Где это вас носило? — поинтересовалась Деви.

— Мне пришлось возвращаться из Имре пешком, — объяснила Фела. — А Сим встретил меня на полпути. Не волнуйтесь, матушка, он вел себя вполне благородно.

— Надеюсь, тебе пришлось не слишком тяжко… — сказал я.

— Обед прошел примерно так, как и следовало ожидать, — призналась Фела. — Но вторая половина вечера того стоила!

— Вторая половина? — переспросила Мола.

— На обратном пути Сим сводил меня посмотреть на пожарище в «Пони». И я задержалась, чтобы перекинуться парой слов с Амброзом.

Фела злобно ухмыльнулась.

— Я вела себя как настоящая стерва!

— Ага, — подтвердил Симмон. — Это было блестяще!

Фела, подбоченясь, уставилась на Сима.

— Значит, бросил меня и сбежал, вот как?!

Сим скорчил кислую рожу и взмахнул рукой.

— Слушай, ты, тупая овца! — вскричал он, великолепно подражая винтийскому акценту Амброза. — У меня номер загорелся!

Фела отвернулась и воздела руки.

— Вот только врать мне не надо! Ты смылся с какой-нибудь девкой! Меня еще никогда в жизни так не оскорбляли! Видеть тебя больше не желаю!

Мы разразились аплодисментами. Фела с Симом взялись за руки и раскланялись.

— Только разрешите уточнить, — небрежно заметила Фела, — Амброз все же не использовал выражения «тупая овца».

Руки Сима она, однако, не выпустила.

Симмон слегка смутился.

— А, ну да, конечно. Есть вещи, которых дамам не говорят, даже в шутку.

Он нехотя отпустил руку Фелы и уселся на ствол поваленного дерева. Фела села с ним рядом.

Она наклонилась к нему и что-то шепнула. Сим расхохотался и замотал головой.

— Ну пожалуйста! — сказала Фела, взяв его за локоть. — У Квоута нет при себе лютни. Кто-то же должен нас развлекать!

— Ну ладно, ладно, — сказал Симмон, явно несколько смущенный. Он на миг прикрыл глаза, а потом заговорил звучным голосом:

Устремилась Фела, сверкая очами,

Широко шагая, шурша одеяньем,

Нагрянула к Амброзу, гарью осыпанному,

Мрачно взирал он, хмурился грозно,

Но, страха не ведая, встретила гру…

Дойдя до слова «грудью», Симмон внезапно запнулся и побагровел как свекла. Деви, сидевшая по ту сторону костра, хихикнула.

Вилем, как и подобает верному другу, пришел на выручку с отвлекающим вопросом.

— Слушай, а что за остановки ты делаешь в середине каждой строчки? — спросил он. — Как будто тебе дыхания не хватает.

— Я об этом тоже спрашивала, — улыбнулась Фела.

— Это такая особенность древневинтийской поэзии, — объяснил Сим. — Специальная пауза, «цезура» называется.

— Знаешь, Сим, ты что-то слишком хорошо разбираешься в поэзии, — заметил я. — Я близок к тому, чтобы потерять к тебе уважение.

— Цыц! — сказала Фела. — Мне лично нравится. А тебе просто завидно, что он может сочинять такие стихи на ходу.

— Поэзия — это песня без музыки, — надменно возразил я. — А песня без музыки — как тело без души.

Прежде чем Симмон успел ответить, Вилем поднял руку.

— Пока мы не погрязли в философских спорах, я вынужден сделать одно признание, — торжественно произнес он. — Я обронил в коридоре напротив комнат Амброза стихотворение. Это акростих, повествующий о его неутолимой страсти к магистру Хемме.

Все мы расхохотались, но Симмон отчего-то нашел это особенно забавным. Прошло немало времени, прежде чем он сумел перевести дух.

— Ох, это не могло выйти лучше, даже если бы мы сговорились заранее! — проговорил он. — А я купил несколько предметов дамского туалета и подкинул их к тем, что валяются на улице. Розовые атласные ленточки. Кружавчики. Корсет на китовом усе.

Все снова разразились хохотом. А потом уставились на меня.

— А что сделал ты? — поинтересовалась Деви.

— Только то, что собирался, — скромно ответил я. — Я сделал все, чтобы уничтожить куклу, чтобы я снова мог спокойно спать по ночам.

— Ну, ты опрокинул его ночной горшок, — заметил Вилем.

— Это верно, — признался я. — И еще нашел вот это.

И я показал всем листок бумаги.

— Если это одно из его стихотворений, — сказала Деви, — я тебе советую поскорей его сжечь и вымыть руки.

Я развернул листок бумаги и прочел вслух:

— «Номер 4535: кольцо. Белое золото. Голубой дымный камень. Ремонт оправы и полировка».

Я бережно сложил бумажку и сунул ее в карман.

— Как по мне, — сказал я, — это куда лучше стихотворения.

Сим вытянул шею.

— Это что, закладная на кольцо твоей подружки?

— Если не ошибаюсь, это расписка от ювелира. Но да, это ее кольцо, — сказал я. — И, кстати, она мне не подружка.

— Ничего не понимаю, — сказала Деви.

— Да это то, с чего все началось, — объяснил Вилем. — Квоут пытался вернуть кое-какое имущество, принадлежащее девушке, которая ему нравится.

— А ну-ка, объясните, что к чему, — потребовала Деви. — А то я, похоже, пропустила начало.

Я привалился к валуну, предоставив друзьям рассказывать, как все было.

Этот клочок бумаги Амброз хранил не в комоде. И не на камине, и не на прикроватном столике. Не на подносе с драгоценностями и не на письменном столе.

По правде говоря, он лежал у него в кошельке. Я спер у Амброза кошелек от обиды, через полминуты после того, как он обозвал меня «грязным вороватым руэ». Я сделал это почти машинально, протискиваясь мимо него, когда уходил из его номера в «Пони».

Как ни странно, в кошельке были еще и деньги. Почти шесть талантов. Не такая уж большая сумма для Амброза. Так, весело провести вечер с дамой. Ну а для меня это были огромные деньги. Так что я чувствовал себя почти виноватым оттого, что их спер. Почти.

ГЛАВА 34

БЕЗДЕЛУШКИ

Вечером, когда я вернулся к Анкеру, записки от Денны там не оказалось. И поутру тоже. Я гадал, отнес ли ей мальчишка мое послание, или он на все плюнул, или уронил письмо в воду, или съел его.