Битва королей

Раздался резкий голос Тириона Ланнистера:

– Должно быть, Аррены не очень любят гостей… Если вы намереваетесь заставить нас подниматься на эту гору во тьме, я предпочту быть убитым на месте.

– Нет, мы проведем ночь в замке и отправимся наверх утром, – сказал ему Бринден.

– Жду не дождусь, – хихикнул карлик. – А как мы туда попадем? Я не умею ездить на… козах.

– Нам помогут мулы, – ответил ему Бринден с улыбкой.

– В склон горы врезаны ступени, – сказала Кейтилин. Нед рассказывал ей о них, когда вспоминал о своей юности, проведенной здесь в обществе Роберта Баратеона и Джона Аррена.

Дядя кивнул:

– Сейчас слишком темно, чтобы заметить их, но ступени никуда не денутся… Лестница чересчур крута и узка для лошадей, но мулы осилят подъем. Тропу охраняют три замка – Каменный, Снежный и Небесный. Мулы доставят нас до Небесного.

Тирион Ланнистер с сомнением посмотрел вверх:

– Ну а дальше?

Бринден улыбнулся:

– А дальше дорога становится слишком крутой даже для мулов. Оставшийся путь мы проделаем пешком, но желающий может подняться туда в корзине. Орлиное Гнездо находится на горе под открытым небом, но в погребах его устроены шесть воротов с длинными железными цепями, которые поднимают припасы наверх. Если милорд Ланнистер не возражает, я могу распорядиться, чтобы его подняли вместе с хлебом, пивом и яблоками.

Карлик коротко хохотнул.

– Только в том случае, если бы я был тыквой, – отвечал он. – Но мой лорд-родитель, увы, будет самым горестным образом уязвлен, если его сын, истинный Ланнистер, отправится навстречу судьбе вместе с турнепсом. Если вы продолжите подъем на ногах, мне придется составить вам компанию. Мы, Ланнистеры, люди гордые.

– Гордые? – переспросила Кейтилин. Насмешливая непринужденность пленника разгневала ее. – Наглые, по мнению многих. Наглые, жадные и рвущиеся к власти.

– Брат мой, вне сомнения, человек наглый, – заметил Тирион Ланнистер. – Отец мой – воплощенная жадность, а моя милая сестра Серсея рвется к власти всем своим существом. Я же неповинен во всех этих грехах, словно маленький ягненок. Могу даже проблеять ради вашего развлечения.

Подъемный мост заскрипел, опускаясь, и Кейтилин не успела ответить. Потом загремели смазанные цепи, потянувшие вверх решетку. Из ворот вышли вооруженные люди, чтобы факелами осветить им дорогу, и дядя повел их через ров. Нестор Ройс, Верховный стюард Долины и Хранитель Ворот Луны, ожидал гостей во главе своих рыцарей во дворе, чтобы поприветствовать.

– Леди Старк, – проговорил он, кланяясь неловко, поскольку был слишком толст.

Кейтилин слезла с коня, чтобы стать перед ним. Она знала этого человека лишь понаслышке; двоюродный брат Бронзового Джона из младшей ветви дома Ройсов был достаточно заметным владыкой в этой стране.

– Лорд Нестор, – сказала она, – мы проделали долгое, утомительное путешествие. Умоляю вас предоставить нам на сегодняшнюю ночь ваш гостеприимный кров, если мы вправе воспользоваться им!

– Мой кров принадлежит вам, миледи, – ответил лорд Нестор ворчливым тоном. – Но ваша сестра леди Лиза прислала из Орлиного Гнезда слово. Она хочет немедленно увидеть вас. Все остальные разместятся здесь, их пошлют наверх с первым светом.

Дядя Кейтилин соскочил с коня.

– Что еще за безумная прихоть? – спросил он, не скрывая раздражения. Бринден Талли никогда не умел придерживать свой язык. – Ночной подъем, и до полнолуния далеко, даже Лиза должна понимать, что так можно и шею сломать.

– Мулы знают дорогу, сир Бринден. – Возле лорда Нестора появилась сухощавая девица лет семнадцати или восемнадцати. Темноволосая и коротко стриженная, она была одета в кожаный костюм для верховой езды и легкую посеребренную кольчугу. Девчонка поклонилась Кейтилин с большим изяществом, чем ее господин. – Даю слово, миледи, по пути наверх с вами ничего не случится. Сопровождать вас – для меня дело чести. Я поднималась ночью не одну сотню раз. Микель даже говорит, что отец мой, наверное, был горным козлом.

Самоуверенный голосок заставил Кейтилин улыбнуться.

– Как тебя зовут, дитя?

– Мия Стоун, если это угодно миледи.

Кейтилин особой радости не испытывала и с трудом сохранила улыбку на своем лице. Стоунами – камнями – звали бастардов в Долине, на севере их именовали Сноу – снегом, в Вышесаде они носили фамилию Флауэрс – цветы; в каждом из Семи Королевств обычай предусматривал особое имя для детей, рожденных без такового. Сама Кейтилин не имела ничего против этой девушки, но Мия вдруг напомнила ей о бастарде Неда, отосланном на Стену, и мысль эта заставила ее почувствовать одновременно гнев и собственную вину. Она попыталась найти слова для ответа.

Молчание заполнил лорд Нестор.

– Мия – девушка умная, и раз она клянется в том, что доставит вас к леди Лизе целой и невредимой, значит, так и будет. Она ни разу не подводила меня.

– Ну что ж, отдаюсь в твои руки, Мия Стоун, – улыбнулась наконец Кейтилин. – Лорд Нестор, прошу вас приглядеть за моим пленником.

– А я прошу наделить пленника чашей вина и жареным с корочкой каплуном, чтобы он не умер от голода, – проговорил Ланнистер. – Неплохо бы еще и девицу, но наверняка я прошу слишком многого…

Наемник Бронн громко расхохотался.

Лорд Нестор не обратил внимания на выходку.

– Как вам угодно, миледи, все будет сделано, – ответил он и только потом поглядел на карлика. – Проводите милорда Ланнистера в камеру в башне и принесите ему мяса и меда.

Пока Кейтилин прощалась с дядей и всеми прочими, Тириона Ланнистера увели. Наконец и она последовала за девушкой через замок. Оседланные мулы ожидали их во дворе. Мия помогла Кейтилин подняться в седло, а стражник в небесно-голубом плаще отворил узкие Западные ворота. За ними начинался густой лес, где сосны мешались с елями, черной стеной высилась гора, но ступеньки оказались вполне приемлемы: врезанные в камень, они поднимались к небу.

– Некоторым людям легче подниматься, если они закрывают глаза, – проговорила Мия, выводя мулов в темный лес. – Если человек напугался или у него закружилась голова, он может слишком крепко вцепиться в животное. Мулы этого не любят.

– Я родилась в семье Талли и вышла замуж за Старка, – ответила Кейтилин. – Меня нелегко испугать. Ты зажжешь факел? – Ступеньки укрывал смоляной мрак.

Мия скривилась:

– Факелы слепят глаза. В такую ясную ночь довольно луны и звезд. Микель говорит, что у меня глаза совы. – Она поднялась в седло и послала мула на первую ступеньку. Животное Кейтилин последовало за ним самостоятельно.

– Ты уже упоминала Микеля, – сказала Кейтилин. Мулы ступали ровно и неторопливо, что, безусловно, успокаивало.

– Микель – это мой любимый, – объяснила Мия. – Микель Редфорд. Он сквайр сира Лина Корбрея. Мы поженимся, как только он станет рыцарем, – в следующем году или через год.

Она говорила, как Санса, такая радостная и невинная в своих мечтаниях. Кейтилин улыбнулась, но к улыбке ее подмешивалась печаль. Редфорды из Долины – род старинный; Кейтилин помнила, что в их жилах текла кровь Первых Людей. Вполне возможно, что этот Микель любит ее. Однако никто из Редфордов никогда не вступал в брак с бастардами. Семья подыщет для него более подходящую пару – среди Корбреев, Уэйнвудов или Ройсов; быть может, найдется даже дочь еще более знатного рода за пределами Долины. И если Микель Редфорд когда-нибудь и ляжет в постель с этой девицей, то никак не с благословения его родителей.

Подъем оказался легче, чем предполагала Кейтилин. Деревья подступали близко, они наклонялись над тропой, образуя шелестящую зеленую кровлю, не пропускавшую сквозь себя даже лунный свет. Казалось, что они поднимаются по длинному черному коридору. Но мулы ступали верно и не знали усталости, а Мия Стоун и впрямь была наделена глазами зверя. Они поднимались, тропа вилась по склону горы, туда и сюда поворачивали ступени. Густой ковер из опавших иголок укрывал землю, и подковы мулов глухо постукивали по скале. Тишина убаюкивала ее, и вскоре Кейтилин обнаружила, что едва справляется с мягкой дремой.