Дверь в Лето

— Я не собираюсь.

— Да ну? А что же это такое? — Она жестом указала на бумаги.

— Документы для холодного сна. Контракт с Всеобщим страхованием.

— Он сбрендил, — критически заметил Майлз.

— М-да… конечно. Я все время забываю, что под влиянием наркотика размышлять не могут. Могут слышать, говорить и отвечать на вопросы… но вопросы надо ставить правильно. — Она подошла поближе и заглянула мне в глаза. — Дэн, я хочу услышать все, что связано с твоим погружением в холодный сон. Начни с самого начала и расскажи все по порядку. Вот оформленные бумаги, ты подписал их только сегодня. Теперь ты говоришь «не собираюсь». Расскажи мне все, потому что я хочу знать причину, по которой ты передумал.

Ну я ей и рассказал. На поставленный правильно вопрос я мог отвечать. На это ушло много времени — ведь она велела мне рассказывать подробно, с самого начала и до конца.

— Значит, ты передумал, пока сидел в придорожном ресторане, а вместо этого решил приехать сюда и устроить нам скандал?

— Да.

Я приготовился было продолжить рассказ и поведать им о поездке, о беседе с Питом, о том, как я заскочил в аптеку и как распорядился акциями «Горничной», как подъехал к дому Майлза и Пит не захотел оставаться в машине… как… Но Белл не дала мне возможности рассказать обо всем.

— Ты опять думаешь, как раньше, Дэн, — сказала она. — Ты хочешь погрузиться в холодный сон. Ты собираешься сделать именно это. И никому на свете ты не позволишь помешать тебе. Понял меня? Так что ты собираешься сделать?

— Собираюсь погрузиться в холодный сон. Я хочу… — Тут я стал раскачиваться, как флагшток под сильным ветром. Я стоял неподвижно битый час, не двигая ни единым мускулом, — ведь никто не приказал мне расслабиться. И я начал медленно заваливаться прямо на Белл.

Она отскочила в сторону и резко приказала:

— Сядь!

Я и сел. Белл повернулась к Майлзу:

— Вот так. Я не успокоюсь, пока не вобью ему в башку то, что нам требуется.

— Он сказал, что ему велено явиться ровно в полдень, — напомнил Майлз, взглянув на часы.

— Времени у нас достаточно. Но будет лучше, если мы сами отвезем его туда, чтобы быть… Да нет, черт возьми!

— Что такое?

— Времени слишком мало. Я вкатила ему лошадиную дозу, чтобы его долбануло посильнее, прежде чем он долбанул бы меня. К полудню он, скорее всего, и очухается настолько, что никто ничего не заподозрит. Никто, кроме врача.

— Может, его осмотрят только для проформы, ведь медицинское освидетельствование уже подписано.

— Ты же слышал, что он сказал: доктор собирается проконтролировать, пил ли он накануне. А это означает проверку рефлексов, пробы на реакцию — словом, все то, что нас никак не устроит. На это мы не пойдем, Майлз. Тут наша карта бита.

— А если его отвезти послезавтра? Позвонить им и сказать, что вышла задержка…

— Заткнись, дай подумать.

Она вновь принялась перебирать мои бумаги. Потом вышла из комнаты, но тут же вернулась обратно с лупой, какой пользуются ювелиры. Вставив ее в глаз наподобие монокля, Белл стала тщательно изучать каждый документ. Майлз поинтересовался, что она делает, но она только отмахнулась от него.

Наконец она отложила лупу в сторону и вздохнула с облегчением:

— Слава богу, что все страховые компании должны применять стандартные бланки. Толстячок, подай-ка мне желтую телефонную книгу.

— Для чего?

— Давай, давай скорей. Мне надо проверить точное название фирмы. Я и так его знаю, но лучше перепроверить.

Майлз, что-то бурча, принес телефонный справочник. Белл пролистала его, нашла нужную страницу и принялась водить по ней пальцем.

— Точно. Главная страховая компания Калифорнии. И места на бланках достаточно. Хорошо бы заменить ее на Автомобильную — это верняк. Но в Автомобильной страховой компании у меня нет связей, да и я не уверена, что они имеют дело с анабиозом. Скорее всего, они занимаются только страховкой автомобилей. — Она подняла голову от бумаг. — Толстячок, ты сейчас же отвезешь меня к нам на фабрику.

— Что?!

— Может, ты знаешь другой, более быстрый способ раздобыть электрическую машинку со шрифтом для деловых бумаг? Нет, лучше поезжай за ней один: мне надо сделать несколько звонков.

Майлз нахмурился:

— Белл, я начинаю понимать, что ты затеваешь. Это же безумие. И притом дьявольски опасное.

Она рассмеялась:

— С твоей точки зрения. Я же говорила, что у меня в свое время были хорошие связи. Ты мог провернуть дельце с «Менникс» в одиночку?

— Ну… Не знаю.

— Зато я знаю. А может, ты знаешь, что Главная страховая принадлежит «Менниксу»?

— Нет, откуда. Нам-то какая разница?

— Дело вот в чем. Кое-какие связи у меня сохранились до сих пор. Фирма, на которую я работала до вас, время от времени помогала «Менниксу» избежать уплаты кое-каких налогов… пока мой хозяин не смотался из Штатов. Как ты считаешь, могли мы провернуть наше дельце, не будучи уверенными, что Дэнни нам не помешает? О «Менниксе» я знаю все. Ну а теперь поторопись. Привезешь машинку, и у тебя будет случай увидеть виртуоза за работой. Кота берегись!

Майлз, продолжая ворчать, направился к двери, потом вернулся.

— Белл, разве Дэн поставил машину не перед домом?

— А что?

— Да нет ее там, — расстроенно сказал он.

— Наверно, он оставил ее где-то поблизости, какая тебе разница? Дуй за машинкой, и поживее.

Он ушел. Я бы мог им сказать, где поставил машину, но, поскольку они меня не спросили, мысль об этом не задержалась в моем мозгу — я вообще ни о чем не думал.

Белл тоже куда-то ушла, и я надолго остался один.

Майлз вернулся уже на рассвете. Он выглядел изможденным и с трудом волок на себе нашу тяжеленную машинку. Потом они снова оставили меня одного.

Вскоре Белл вернулась и спросила меня:

— Дэн, тут в бумагах сказано, что ты поручаешь страховой компании заботу об акциях «Горничной». Так вот, ты совсем не хочешь так поступать, ты хочешь отдать их мне.

Я не ответил. Белл встревожилась:

— Сформулируем иначе: ты очень хочешь передать их мне. Ты понимаешь, что ты хочешь передать их мне? Или не понимаешь?

— Да, понимаю. Я хочу передать их тебе.

— Ну и славно. Ты хочешь, ты должен передать мне акции, и пока не отдашь, не будешь счастлив. И где же они? В твоей машине?

— Нет.

— Тогда где же?

— Я отправил их по почте.

— Что?! — взвизгнула она. — Когда отправил? Кому отправил? Почему?

Если бы второй вопрос она задала последним, я бы на него ответил. Но все, что я смог сделать, — дать ответ на последний из заданных вопросов.

— Я сделал передаточную надпись.

— Куда он их дел? — спросил вошедший в комнату Майлз.

— Он сказал, что отправил их по почте… потому что сделал на них передаточную надпись! Найди-ка его машину и обыщи ее как следует — может, ему все это только кажется. Ведь когда он оформлял страховку, акции точно были при нем.

— Сделал передаточную надпись… — машинально повторил Майлз. — О господи! Кому?..

— Сейчас спрошу. Дэн, на кого ты сделал передаточную надпись?

— На Американский банк.

Она не спросила меня «почему» — тогда я бы ей и рассказал о Рикки.

Белл сникла и тяжело вздохнула:

— Гол в наши ворота, толстячок. Можешь считать, что акции уплыли. Из банка нам их ни за что не выковырять. — Она вдруг выпрямилась. — Если только он на самом деле отослал их. А если нет, я так подчищу передаточную надпись, что комар носа не подточит. И он сделает новую передаточную надпись… на мое имя.

— На твое и на мое, — поправил ее Майлз.

— Ну, это уже детали. Иди-ка поищи его машину.

Спустя некоторое время Майлз возвратился и сообщил:

— Ее нигде нет. Я объехал все переулки вокруг. Он, верно, приехал сюда на такси.

— Но ты же слышал — он сказал, что приехал на своей машине.

— Но ее нет поблизости. Лучше спроси его, когда и куда он отправил по почте акции?

Белл спросила, а я ей ответил: