Все будет хорошо...

— Давай тогда так — я сейчас с Гердой спускаюсь, а ты мой бронник одевай и цинки, начиная спускать, только смотри на голову мне урони, — я продел широкий ремень под передние лапы собаки и зафиксировал его на спине. — Помоги-ка на спину ее привязать.

Опустившись на корточки, я подождал, пока Серега привяжет собаку мне на спину. Вначале она заволновалась, но после того как услышала мой голос, успокоилась.

— Давай, маленькая, не волнуйся. Скоро все закончится, скоро на земельку встанешь, лапками пойдешь…. Скоро, милая моя, скоро, — я старался все время говорить с собакой, чувствуя, как мелко дрожит она за спиной. Руки машинально перехватывали скобы лестницы. Вокруг только кольца бетона и эта лестница с выхватываемыми лучом света ржавыми фонарями, затянутыми в сетку.

На середине пути из-под стенки шахты проступила вода. Не соврал Серега. Вода грязными струйками сбегала по стене, извиваясь на неровностях бетона, кое где капая на скобы. От этого они становились скользкими, и требовалась большая сосредоточенность, чтобы не сорваться вниз. Один раз я посмотрел наверх и даже не заметил и следа отблеска начала колодца. Видимо шахта уходила немного вбок и из-за наклона скрывала выход. Поэтому и вода иногда попадала на скобы.

Наконец, спустя минут тридцать, показавшиеся мне вечностью, я ступил на твердый пол коллектора. Хоть он и был покрыт водой, но до чего же радостно было ощущать под собой опору, а не висеть на руках, рискуя в каждый миг сорваться. Этот спуск вымотал меня почти до предела и стоил не одного метра нервов. Я присел и от страшной усталости просто перерезал ремень у себя на груди, отчего Герда с шумом плюхнулась в воду и весело отряхнувшись, полезла носом ко мне в маску.

Фон, какой тут фон? Ага, прибор уверенно запищал, показывая такие радостные цифры нормального радиационного поля. Видимо, высокая влажность коллектора создавала некую водяную завесу для радиации и от этого она не попадала на самый низ колодца.

Я стянул маску и жадно вдохнул сырой воздух. Однако не так приятно, как я рассчитывал. Пахло гнилью и ржавчиной. К этому примешивался запах сырого бетона.

— Ты далеко там? — я задрал голову, стараясь увидеть кольцо света от Серегиного фонаря. Вскоре он показался. На спине был приторочен один цинк, а другой в руке. Он осторожно перехватывал ящик держа его за перекладинами и перекладывая из руки в руку. Потом с шумом спрыгнул в воду и сдвинул маску на лоб.

— Это жесть какая-то… Я устал как сволочь. Давай, твоя очередь. Я тебя встречу посередине.

Эх, жизнь моя жестянка…. Придется лезть. От нечего делать я стал считать скобы и довольно быстро поднялся наверх. Перекладин оказалось ровно сто пятьдесят. Привязав один цинк на спину, я взял второй в руку и посмотрел в последний раз на выход. На поверхности опять пошел снег.

Еще сто пятьдесят, только уже вниз, сжимая судорожно в руках ящик, мгновенно ставший скользким и мокрым, норовящий выскользнуть из пальцев и ухнуть в темноту под ногами.

Шестьдесят, шестьдесят один.… Когда же они закончатся? Сил больше нет совсем. Я прислонился головой к скобе и поставил ящик чуть ниже. Так руки имеют шансы немного отдохнуть. Только ноша сзади все равно тянет вниз. Как не отдыхай.… Где же Серега блин…

— Отдыхаешь? — его голос послышался снизу — Давай патрончики, подмогу.

Я с благодарностью отдал ящик и продолжил свой нелегкий путь вниз. Наконец внизу послышался приглушенный скулеж, и я понял, что осталось немного.

— Перекур. — Я устало привалился к бетонной стене и вытащил пачку. Она оказалась насквозь промокшей. — Твою мать….

Серега, немного передохнув, уже таскал вещи между пластинами фильтров вглубь туннеля. Серые пластины угольных фильтров местами осыпались и создавали меленькие островки угольной пыли на поверхности воды.

— Там сухо — он забрал у меня с плеч ящик и добавил — И прохладно. Герма открыта, там слышно, как вентиляторы работают. И воздухом тянет.

Действительно, за рядами пластин оказалась площадка чуть повыше, куда вода уже не доставала. Разгоряченное лицо тут же остудил поток прохладно воздуха. Рай.

Я достал нераспечатанную пачку и со вкусом затянулся. Подошел к собаке и стащил с нее маску. Серега тут же протянул бутылку с водой. Я, молча, покачал головой и кивнул в сторону собаки. Серега вылил полбутылки в обрезанную тару. Видать очень хотела она пить, раз накинулась на импровизированную поилку, забранную нами с подвала, и стала, расплескивая, жадно лакать воду.