Мраморный рай

Оно сейчас думало обо всем этом. В человеке был потенциал. Этот его страх. Надо только подчинить этот страх главной цели, поработить этот новый мир. Заново. С нуля. Только один носитель едва ли что способен сделать. И именно поэтому, надо в первую очередь добраться туда, где колыбель его злейших врагов, которые знают о его существовании и хотят уничтожить. Суть в том, что именно там он сможет приумножить число себе подобных, оккупируя мозг хрупкого и слабого молодняка, поедая его и увеличивая свою биомассу. А потом начать делиться и захватывать массы носителей. Только там можно достичь численности, способной привлечь для своей цели всех людей, что еще живут где-то там, под землей. И тогда начнется восхождение. Страх поведет людей. Страх и он — МОЗЗ. Он будет материализовавшимся органом страха. Его рудиментом, как неотъемлемой частью тела, дающей небывалые преимущества перед всеми остальными тварями, что заселили сейчас этот мир. А взамен он даст им удовольствие, блаженство и наивысший кайф. Это ведь не стоит большого труда. Всего лишь сидеть в его голове и воздействовать на центральную нервную систему.

Человек посмотрел вниз. Высоко. Все-таки сейчас все люди далеко и надо этого носителя особенно беречь. Если он сгинет, то непосредственно Мозз, учитывая свои, мягко говоря, скромные возможности по передвижению, очень долго будет добираться до своего следующего носителя. А, учитывая, как хаотично, непредсказуемо и быстро развивается современный животным мир, времени терять никак нельзя. Но подземелье пришлось покинуть. Ведь по пятам идет его злейший враг. Да. Надо сейчас поберечь носителя. Он напуган. Он очень боится. А значит он сейчас лучший союзник. Ведь в нем велик СТРАХ.

Между домов, рассекая воздух, парила вичуха. Огромная тварь выискивала добычу, медленно, чтобы не нарушать аэродинамику, водя головой из стороны в сторону.

— А жаль, что у людей нет крыльев, — озвучил человек мысли Мозза и, оттолкнувшись от окна, бросился вниз, ощущая неимоверное блаженство от нахлынувшей навстречу пустоты и потока воздуха.

Вичуха яростно заверещала, как только что-то ударилось ей в спину и вцепилось мертвой хваткой в шею. Она стала петлять в хаотичных виражах, пытаясь сбросить с себя это наглое существо.

— Подчиняйся мне! — заорал человек, оседлавший ее спину и тряся ее за шею. — Подчиняйся!

Но летающая бестия подчиняться человеку не хотела. Она подчинялась инстинкту выживания, видя сейчас в этом незваном госте угрозу. Она продолжала свои попытки сбросить его. Проносились внизу разбомбленные кварталы, разрушенные дома и изуродованные улицы. Мрачные скверы. Какие-то существа, некоторые из которых, с любопытством взирали на это странное зрелище, оседланную человеком вичуху.

Она сделал не самый удачный вираж, и врезалась в стену осыпавшегося дома. Полетели обломки бетона. Часть стены накренилась и рухнула вниз, поднимая облако пыли и рассыпая обломки. Сама вичуха, сломав себе крылья, кубарем полетела в сторону, ударяясь в соседнее здание и жутко вопя. Седок слетел с нее после первого удара о стену, влетел в сухую, не имеющую листьев крону какого-то умершего дерева и, ломая ветки, рухнул на битый асфальт.

Теперь он лежал не спине и смотрел в серое небо.

«Какая неудачная идея была» — подумал Мозз и человек озвучил тихим хрипом эту мысль.

Позвоночник сломан. Однако все что выше пояса еще кое-как работало. Он медленно поднял свои руки, выставил перед собой ладони и стал неторопливо перебирать пальцами, словно паук своими лапами. Что делать теперь? Где-то поблизости были твари, но они не торопились наброситься на беспомощного человека, чувствуя, что он какой-то странный. Возможно опасный. Даже сейчас. И тут Мозз уловил страх. Нет, не страх своего носителя, чей разум, скованный волей оккупировавшего его существа уже понимал, что он не жилец и от этого боялся еще больше, насколько это возможно. Источником страха был кто-то другой. Кто-то видел, что произошло только что, и боялся. Боялся, что рядом визжит в обломках здания поверженная вичуха. Боялся того, что с ней произошло. Всего боялся. И этим существом был человек. Где-то рядом был человек? Какая удача.

Упавший перевернулся на живот, оскалился и стал яростно цепляясь за потрескавшийся асфальт ползти на это зов страха. И испытывал в отсутствии ощущения ног и жуткой боли в спине удовольствие. Дикое, иррациональное наслаждение в своем движении, боли и страхе. Он полз ведомый не только волей мозза. Он полз и под действием своего собственного конгломерата чувств из страха, боли и наслаждения, соединившихся в пестрый дурман. Страх, что он будет медленно умирать на этих страшных улицах Москвы, боль от удара и удовольствие от странного ощущения, что это конец, заставляли его ползти, волоча за собой безжизненные ноги, вперед, к другому человеку.