Мраморный рай

— Пусти нас на станцию. Мы сталкеры. — Произнес Маломальский.

— А мне какое дело, — нахмурился Череп.

— Ты что, не знаешь межстанционного соглашения о статусе сталкеров?

— Да мне какое дело? Может ты подделал жетон.

— Ты дурак? Я его подделал, чтобы на поверхность выйти? И как я там проживу хоть минуту, если я не сталкер?

— А может ты шпион красный, а?

Сергей вздохнул, презрительно покачав головой.

— Сталкеры вне политики.

— Да откуда я знаю, что ты сталкер? — продолжал настаивать Череп.

— Так вот жетон, кретин чертов! Есть межстанционное соглашение! И ваш рейх подписался под ним! Сталкер находящийся на поверхности может найти укрытие на любой станции! И льготный транзитный проход через любую станцию!

— А второй? — Череп качнул стволом автомата и кивнул на Странника. — Это кто?

— Он тоже сталкер. Но жетон потерял. На нас мутанты напали. Еле отбились. Я вообще ранен.

— А откуда мне знать, что он тоже сталкер? И вообще вид у него какой-то. Эй! — нацист обратился к Страннику, — Ты похож на ундерменьша неполноценного! Чего молчишь?!

— Я? — Странник вышел вперед и как-то снисходительно улыбнулся, глядя на Черепа сверху вниз. Он смотрел на него так некоторое время, затем заявил:

— Я выше ростом. У меня светлее кожа. У меня на месте все зубы и нет плеши на голове и шрамов на лице. Кто из нас неполноценный?

— Ну, ты, полегче, свинья! — рявкнул Череп, щелкая затвором оружия.

Маломальский затолкал рукой Странника себе за спину и предупредительно поднял другую руку.

— Выстрелишь в сталкеров, и все сталкеры этого мира объявят бойкот четвертому рейху. Посмотрим, сколько вы протянете без торговли со сталкерами. Перестань валять дурака и пропусти нас. И вообще. У меня «Майн Кампф».

Череп опустил оружие и пугливо сделал несколько шагов назад, переводя взгляд с Сергея на Странника и наоборот.

— А это заразное что-то? — спросил он.

Глава 14. ГЛАЗА В ГЛАЗА

— Какова текущая ситуация? — Гаулейтер мрачно осмотрел собравшуюся в рейхсконцелярии, оборудованной в наиболее подходящем техническом помещении еще много лет назад, верхушку четвертого рейха.

— Приличную толпу это подонок собрал. Но они ничего не делают. Он там орет как потерпевший. А они стоят и его слушают. — Проворчал начальник тайной имперской полиции. — Вооружены не все из них. Сдается мне, он сам боится вооруженных столкновений и хочет просто доводами переманить больше людей на свою сторону, когда нам уже и сопротивляться будет бесполезно.

— И такое возможно, что он переманит на свою сторону большинство? — гаулейтер нахмурился еще больше.

— Ну, — начальник «Гестапо» как-то растерянно пожал плечами. По всему было видно, что он не хотел произносить вслух то, что сказал, — Он ведь говорит популярные в народе вещи.

— Да дело не в том, что он говорит популярные вещи, ересь или вообще большевистскую пропаганду несет. Вопрос в том, что с нами теперь будет? — стукнул кулаком по столу министр культуры и пропаганды.

— Штурмовой легион верен нам до конца, — вытянулся по стойке смирно, сидя на стуле бригаденштурмфюрер, которого все называли Гейдрих за внешнее сходство с первоисточником. Такое же вытянутое лицо с крохотными, недобрыми глазами.

— Ты забыл, что Ганс тоже штурмпионер? — Невесело усмехнулся гаулейтер.

Гейдрих не нашел что на это ответить.

— Ладно. Впадать в пораженчество преждевременно и вредно, — гаулейтер поводил ладонями по столу перед собой. — По всему видно, что открытое столкновение нужно Гансу не более чем нам. Он этого боится. Не нужна бойня и нам. Будь нас великое множество, я бы не задумываясь, приказал выжечь весь этот сброд. Но у нас на счету каждый человек. Начнем новый штурм и больших жертв не избежать. Тогда нашим врагам просто останется потом прийти сюда со своим флагом и все. Так что нам делать?

— Может в переговоры вступить? — робко пожал плечами руководитель МИД.

— С кем, с этим уродом?! — воскликнул Гейдрих. — И тем самым показать нашу слабость перед ним?

— Решение не самое удачное конечно, — вздохнул гаулейтер.

— А может… — министр иностранных дел, уже было хотел что-то сказать, но осекся.

— Говори, — главный строго посмотрел на него.

— Да нет. Это я так. Не важно… — стал отмахиваться тот.

— Что за бабская манера? — зарычал шеф гестапо. — Сказал «А», говори «Б». Или ты не доверяешь товарищам по партии? — он угрожающе прищурился. — Или ты хочешь, чтобы теперь товарищи по партии тебе не доверяли, раз уж в твоей голове рождаются мысли, которыми ты боишься с нами поделиться?