Потеряные

- На нижних уровнях, куда скидывают отходы, - догадался Кир, Трава одобрительно кивнула так же, как делала мама, когда сто раз рассказывала про все это желающим на станции.

- …мутируют медленнее, поскольку выжить не трудно. А вот которым приходится выживать с трудом, те мутируют сильнее, и с большей вероятностью превратятся во что-то уж совсем отличное от первых крыс.

- То есть, если в метро есть кролики, то они станут страшными мутантами и загрызут насмерть? - вдруг подал голос все это время молчавший Тир.

- Ну да, возможно, - засмеялась Травка.

- А собаки будут либо очень агрессивными, если это поможет им выжить, либо дружелюбными, если живут возле человека, - соображал Кирилл.

- Ну да, только в метро своих животных было мало, так что рассказы о монстрах как-то не очень впечатляют, - рассеяла энтузиазм Парда Травка.

- Но ведь они могут лезть с поверхности, - не сдавался искатель приключений, теперь совсем уверовавший в свою неуязвимость и крутизну.

- Могут, - уже вяло ответила Травка. Усталость брала свое, и разговор постепенно затухал.

- Ладно, давайте спать, - наконец решительно поставила точку Травка, глаза которой слипались. Тир на сей раз не спешил брать командование на себя.

- Пард, давай еще посидим, - тихо попросил слепой предводитель.

- Ну, давай, только спать очень хочется, - ответил друг, вдохновленный новыми открытиями, и потому непривычно подобревший.

- Ладно, ты спи, я еще посижу, - вздохнул Тир.

Травка заглянула в незрячие глаза, наполненные тоской и затаенным страхом.

- Хочешь, я рядышком полежу и за руку тебя возьму, - догадалась она.

- Да ладно, я просто боюсь, что опять все это приснится, про Рекса.

- Я тоже боюсь засыпать, но нужно отдохнуть, - тихо вздохнул Кирилл и задул светильник.

Все четверо, мирно обнявшись, с комфортом устроились на куче тряпья, не помышляя ни о чем, кроме сна. Вместе было не так страшно.

Глава 7

Нападение

Кирилл открыл глаза, моментально проснувшись. Звук, который разбудил его, сразу же поставил парня на ноги: кто-то открывал дверь ключом. Это мог быть только дядя, Андрей Петрович, и адреналин сразу же ударил Кириллу в голову. Перед глазами сразу возникла картинка - воспоминание: он поворачивает ключ изнутри, по-привычке вынимает его из замочной скважины и вешает на гвоздь, вбитый в боковую панель шкафа, стоящего справа от входа. Теперь открыть замок с той стороны ничего не стоит. Откуда взялся второй ключ? Он ведь забрал у пьяного торговца всю связку. Думал, что в убежище он будет в безопасности. Кирилл подскочил к двери. Он пытался сообразить, как заклинить замок, но металлическое ржавое сооружение уже бесшумно, как в кошмарном сне, поворачивалось на хорошо смазанных петлях. Луч фонарика уперся в ошарашенное лицо подростка.

- Батюшки, кого я вижу!?- издевательски пропел мягкий баритон. - Никак собрались куда, Кирилл Игоревич? Не ожидали сюрприза?

Кирилл, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами, напряженно молчал, ссутулившись и глядя в пол. Он по-прежнему робел перед дядей и ненавидел его. Слишком долго терпел он рабскую зависимость от родственничка, с детства будучи у него на побегушках и регулярно терпя побои «чтоб лучше запомнилось». Андрей Петрович повел лучом фонарика и присвистнул. Луч осветил сонные и хмурые физиономии, которых торговец никак не ожидал увидеть.

- Опа, а эти откуда взялись? - ни единой нотки раскаяния не прозвучало в мягком, завораживающем голосе. В голове опытного дельца, как грани кубика Рубика скакали вопросы и предположения. Как Кирилл и проданные безвозвратно ребята оказались вместе, да еще в его собственном убежище? Он то предполагал застать мирно спящего племянника и всыпать ему по первое число. Как только торговец проспался, обнаружил исчезновение подопечного и отсутствие связки ключей, он понял, что парня нужно искать в одном из убежищ. Конечно, у него были припрятаны заначки ключей на всякий случай возле каждой «квартиры». Так что подобраться тихо к предателю было не сложно. Пока мужик соображал, луч фонаря высветил заодно то, от чего остатки волос у хозяйственного предпринимателя встали дыбом.

Ребята, протирая глаза, разлеглись на беспощадно развороченных тюках. Стол был завален остатками пиршества, на которое ушло не менее десятка банок дефицитных консервов, собранных в разных уголках доступного мира для себя, любимого. И, судя по лужам на полу, драгоценный сортир, единственный в обозримой вселенной, тоже не остался незамеченным. У Андрея Петровича от возмущения перехватило дыхание. И куда делись небрежно-аристократические манеры?