Потеряные

Первым признаки жизни подал щенок, который с жалобным поскуливанием косолапо побрел к двери. Зашевелилась Травка, поднятая беспокойством об остальных. Преодолевая чугунное, не желающее двигаться, тело, девушка заковыляла вслед за щенком. Внутри маленького помещения было темно, и Травка сразу же споткнулась о чье-то лохматое тело, которое тихо и беззлобно зарычало. Вспыхнул фонарик и безжизненный от усталости голос Парда сказал:

- Трава, мы здесь. Сейчас выйдем.

Свет фонарика выхватывал из мрака странную картину: весь пол крошечного помещения был завален собачьими телами, резко пахло мокрой псиной, и далеко не сразу девушка разглядела Тира. Он лежал у кромки колодца и внимательно прислушивался. Потом брал камешек и бросал вниз, опять прислушиваясь.

- Вода остановилась. Больше не поднимается, - наконец, пробормотал он.

- Слава Богу, - облегченно выдохнула Трава, оглядывая еще раз поле боя. Черный вожак заскреб ногами, с трудом поднялся и, не поворачиваясь, побрел мимо посторонившейся Травы к выходу. За ним, совершая героические усилия, начали подниматься остальные собаки. Людей псы игнорировали, а попытка Травки погладить вожака, закончилась глухим предупреждающим рычанием. Последней засучила лапами и с третьей попытки встала на подкашивающиеся ноги, белая сука. Вожак подождал, пока она подойдет поближе и быстрым, неуловимым движением, выскользнул наружу. За ним потянулись остальные. Рыжий слепой пес облизал моржу суке и занял место возле нее, поджидая, пока та дохромает до двери. Вдруг завизжал щенок, изо всех сил вырываясь из рук Травки. Она растерялась, а малыш, расцарапав спасительнице руку, со смачным звуком шлепнулся на пол и, смешно ковыляя, помчался вслед за стаей. Рыжий облизал щенка и, хромая, вышел вслед за остальными. На пороге он остановился, повернул ухо в сторону расстроенной Травки, вздохнул и побрел дальше. Стая растворилась на новой территории.

- Хоть бы спасибо сказали, - обиженно пробурчал Пард.

Глава 10

Автомобильный путепровод

Кирилл сидел на пыльной крыше небольшого бронированного фургона. Уже несколько часов прошло с тех пор, когда промокшие и вымотанные последним приключением подростки, поднятые на ноги нетерпением и любопытством, начали обследовать верхний уровень. Для ребят огромная свалка машин представлялась островом сокровищ, нежданно-негаданно свалившимся им на голову. Скелеты и разрозненные останки людей и животных, ничего, кроме любопытства, у них не вызывали. И не от черствости или грубости души, а просто мертвые в этом уголке новой вселенной становились такой же обыденностью, как крысы и мокрицы, плесень и заваленные бетонной крошкой проходы, ржавые рельсы и странные, измочаленные радиацией животные. И автомобильное кладбище было, увы, для юных покорителей этой вселенной такой же экзотикой, как для жителей Земли до катастрофы Египетские пирамиды, полные мумий и угасших теней прошлого, развалины древних городов с битыми черепками, или глаза давно умерших людей, глядящих с картин в музее живописи. Здесь тысячелетия сжались в года. И так же, как музеи прошлого, вызывали скорее восторг от узнавания нового, чем ужас от тысяч смертей, в один момент произошедших здесь. В призрачном красном освещении, покрытое радиоактивной пылью, замершее движение в Музее Человеческой Глупости.

Хотя, все это пришло бы в голову человеку из прошлого. А Кириллу было не до философствования. Самый поверхностный осмотр показал, что старый торговец в этой части подземелья не был. Кириллу это показалось особенно подозрительным, так как он хорошо знал, что дядя упустит свою выгоду только по очень уважительной причине. И что это за причина, ему не хотелось даже предполагать. А вместе с тем, щемящая нежность наполнила парня, такими по-детски незащищенными, непосредственными и наивными выглядели сейчас его новые товарищи. В пылу непрерывно чередовавшихся событий, Кириллу некогда было переварить накопившиеся впечатления. И сейчас его взгляд переходил от одного к другому с чувством легкого недоверия, радости и даже, легкой зависти.

Они были совершенно не похожи на тех озлобленных, хищных, опустившихся людей, которые окружали его с детства. И не в том дело, что каждый из них обладал какими-то качествами, которые не встречаются у старшего поколения. Главная прелесть заключалась в их характерах и взаимоотношениях. Кирилл даже прищелкнул пальцами, не в силах выразить переполняющие его чувства.