Сердце крейсера

— Разбитая гортань — это несерьезно?

— М-да. Доктор, я должна сказать вам спасибо. Если бы не вы, я бы точно попала под трибунал.

Доктор кивнул. Он полагал, что бессознательное состояние не стало бы оправданием для Висена-старшего.

— Не волнуйтесь. Помощь пришла вовремя. Но кое-что я должен вам сказать.

— Что же?

— Боюсь, вы для адмирала стали idee fixe.

— Что это такое?

— Он вас хочет. Сильно. Его на вас заклинило.

Аврора кивнула. Кажется, да. Еще там, в кабинете. Она рассчитывала, что оттолкнет мужчину своим видом, но…

— Я это знаю.

— И вам это не нравится.

— Да.

— Возможно, вам лучше подать рапорт о переводе?

— Он ведь попадет на стол адмиралу?

— Да.

Аврора подумала. И кивнула.

— Доктор, вы ведь дадите мне его написать?

— Безусловно. Я помогу вам.

— Вам не нравится адмирал?

— Полагаю, на некоторые вопросы отвечать не стоит?

Аврора опустила глаза.

М-да. Вляпалась. И именно в то, о чем предупреждала мать.

Когда скотина при высоких чинах кладет глаз на девушку-старлея, для девушки все складывается двумя путями. Либо — добровольно. Либо — добровольно-принудительно.

Чаще, конечно, первое.

Если скотина не слишком дурна собой, девушка рассуждает, что от нее не убудет, — и уступает. Чаще — поломавшись для приличия.

И получает маленькие приятные бонусы. Деньги, подарки, продвижение по службе…

Если же скотина дурна собой… ну тогда ломаются дольше, а бонусов просят больше.

Это первый вариант.

Второй же…

Если девушка не желает — в ход идет много разных методов. От уговоров до прямого изнасилования.

Последнего Аврора не боялась, но было уязвимое место и у нее. Даже три места.

Калерия.

Космос.

Рон.

При нажатии на любую из этих кнопок она сломается.

Вопрос стоит так: знает ли об этом Интаро Висен? И если знает — как скоро начнет давить?

В то, что адмирал проявит благородство и оставит ее в покое, верилось с трудом.

Вообще не верилось.

Оставалось только подать рапорт о переводе и надеяться на лучшее.

Вдруг повезет и удастся удрать?

В следующий раз Аврора увидела адмирала через два дня.

Врач сдержал слово и изолировал ее. Жаль, что так ненадолго.

То есть сначала в палате появился букет каких-то цветов.

Аврора даже не подозревала, что это сайремские орхидеи, что стоят они безумно дорого, что их дарят по одной штучке, а не букетами… на кой звездолет ей те цветы? Даже из личной оранжереи адмирала?

Лучше бы кабели заказали в пластикатовой оплетке — вечно не хватает там, где нужно!

Так что порыв адмирала остался без внимания и понимания.

Как и вежливый поклон.

— Тэри Аврора, я рад видеть, что вы поправляетесь.

Интаро разглядывал девушку. И первое, что ему приходило в голову, — ледяная лилия.

Тонкая, хрупкая, белоснежная… роскошные волосы заплетены в тугую косу, но от этого спокойное лицо кажется только моложе. Ни морщинки, ни каких-либо изъянов. Фигура полускрыта под тонким одеялом. Руки лежат сверху, вытянутые вдоль туловища. Руки аристократки. Длинные пальцы, миндалевидные ногти…

Аврора рада была бы послать адмирала туда, куда мужчины нормальной ориентации не ходят.

Нельзя.

Старший по званию. А у нее контракт с армией. Ей двадцать лет служить за свое обучение. Если она расторгает его в одностороннем порядке — ей надо либо выплатить громадную неустойку, либо ее вообще могут посадить в тюрьму.

Так-то…

Хотя Аврора и не боялась. Было просто очень… противно.

— Так точно, поправляюсь, тэр адмирал.

— Без чинов, тэри Аврора.

— Как прикажете.

Интаро Висен нахмурился. Нет, он не так представлял себе этот разговор. Ему с первых слов давали понять, что терпят. Всего лишь терпят его. И то от безвыходности.

Что ж. Адмиралы атак не боятся.

— Тэри Аврора, я вам не нравлюсь?

— Тэр адмирал, вы не можете нравиться мне или нет.

Интаро прищурился. Вот как? Изворачиваемся?

— А если оставить увертки?

— Тэр адмирал, вы хороший военный.

— А человек?

Аврора, в свою очередь, сдвинула брови. Ты желаешь откровенности? Что ж, ты ее получишь. Все равно сам разрешил — без чинов.

— Как человек вы мне безразличны, тэр адмирал.

Вообще? Интаро ушам своим не верил.

Соплюшка, лежащая на кровати, не врала. Она спокойно и равнодушно сообщала, что ей наплевать. Он ее просто не интересовал как мужчина. Но…

— У вас стандартные сексуальные предпочтения? — Вопрос сорвался с губ прежде, чем Интаро осознал, что о таком у женщин не спрашивают.

Впрочем, Аврору он не шокировал.

— У меня стандартные предпочтения. Все это есть в моем личном деле, тэр адмирал.

— И все же.

— Дело в том, что вы мне просто безразличны, тэр адмирал.

— Но… почему?! — Звучало глупо, но для любимца женщин, избалованного вниманием, это было жизненно важно.

Аврора пожала плечами:

— Тэр адмирал, почему я должна испытывать к вам какие-либо чувства? Полагаю, вы сделали вывод, основываясь на своем прошлом опыте.

Аврора не спрашивала, она утверждала. Отличное знание психологии сыграло с ней злую шутку — побуждения Висена были ясны, словно под стеклом. А легкие успокоительные, на которых ее держали (доктор не лгал, вино действительно было для девушки ядом), подействовали на создание Эрасмиуса Гризмера не совсем так, как ожидалось.

Они не успокоили. А сделали девушку немного… неадекватной. В обычном состоянии она лучше понимала, что и кому стоит говорить. А сейчас сознание словно бы слегка плыло. И она могла говорить все, что хотела.

Она внимательно смотрела на адмирала и, дождавшись выражения согласия на его лице, продолжила:

— Тэр адмирал, вы молоды, красивы, богаты, вы адмирал — разве этого мало? Полагаю, большинству женщин этого довольно.

— А вам, тэри?

Интаро едва не зашипел от злости. Ну да! И молодость, и богатство, и красота… но это же не все!!! Почему она перечисляет таким тоном?! Словно без этого…

— А что вы представляете собой, адмирал Висен? — Голос девушки наполнился иронией. — Раз уж без чинов, так слушайте. То, что я перечислила, это всего лишь фантик от конфеты. Красивая обертка. Вот вы приходите в магазин, покупаете конфету, разворачиваете ее — и начинаете жевать обертку. Нет?

Интаро неожиданно для себя улыбнулся. Картина была смешной.

— Нет, тэри.

— Тогда почему вы удивляетесь? Человек не может нравиться за то, в чем нет его заслуги. Внешность, деньги, должность — это наносное. А вот доброта, ум, порядочность, смелость, честность, верность… мне продолжать?

— Не стоит, тэри. Я понял. Вы хотите сказать, что вам нужно узнать человека поближе.

— Нет, тэр адмирал. Мне нужно знать, что человек собой представляет. Что у него в душе.

— А если я предоставлю вам возможность узнать меня поближе?

— Вы адмирал, тэр.

Интаро кивнул. Кажется, он уже начинал понимать девушку.

— Вы хотите сказать, что по эскадре пойдут слухи.

— Для вас это не в укор, тэр адмирал. А я могу и не отбиться.

— Раньше у вас это неплохо получалось, — не удержался Интаро. За что тут же и поплатился.

Черные глаза на миг сверкнули огнями звездного неба.

— Полагаю, сейчас тоже.

Рука адмирала сама собой метнулась к горлу.

— У вас страшная реакция, тэри.

Аврора опустила ресницы. Она не ощущала себя виноватой, но сочла нужным пояснить:

— Не выношу, когда прикасаются к моим волосам.

Это была чистая правда. В детстве было полегче. Но и тогда Аврора доверяла волосы только маме и Марте. Еще Рон мог свободно прикасаться к ней. Но Рон не в счет. Он был почти свой.

Интаро же…

Аврора не понимала почему, но адмирал вызывал у нее неприязнь.

Своей самонадеянностью и самоуверенностью? Или потому, что она уже была настроена против? Слышала про него много всякого — вот и…