Притяжение сердец

— Амбер так и не сказала, чем вы расстроили ее, Бен, — исподтишка вставила Беверли.

— Весьма тактично с ее стороны, — пробормотал он.

Беверли засмеялась.

— Но это не помешало ей называть вас негодяем.

В ответ на вызывающую выходку мачехи девушка гордо вскинула подбородок и с деланным равнодушием кивнула:

— Да, назвала.

К такому поведению Амбер Бен давно привык, и именно это поведение обычно вызывало в нем раздражение. Однако сегодня он не мог не признать ее способность отвечать на оскорбления со спокойным достоинством. Очевидно, Беверли ревнует — понятная эмоция, учитывая ослепительную красоту ее падчерицы.

— Амбер прекрасно меня знает, — улыбнулся он. — И она совершенно права. Мое поведение в прошлом было весьма предосудительно. Мне ужасно стыдно, но я надеюсь, что со временем она научится прощать меня.

Беверли выглядела поверженной, а Амбер абсолютно растерянной.

— Неужели? — едко проговорила Беверли. Не представляю, что вы могли сделать такого ужасного — разве только не замечать нашу дорогую Амбер. Она просто ненавидит, когда ее не замечают, не так ли, дорогая? Надеюсь все же, что сегодня мы уладим былые раздоры. Я знаю, что отец Амбер будет в восторге, если вы сможете стать друзьями. По крайней мере сделай это для отца, хорошо, дорогая?

— Ты, как всегда, права, Беверли, — коротко проговорила Амбер.

— В таком случае поухаживай за Беном, пока я помогу Эдварду собраться к ужину.

Бен заметил панику в глазах Амбер, когда ее мачеха удалилась из комнаты. Но уже через несколько — мгновений она собралась и метнула на него злобный взгляд.

— Что за спектакль ты тут разыгрываешь, Бен Синклер? Все твои жалкие извинения яйца выеденного не стоят. Как и вкрадчивые комплименты. Признайся, что ты задумал? И зачем согласился прийти сюда? Впрочем, я догадываюсь! Холодный расчет, не так ли?

Или просто не мог отказать себе в удовольствии лишний раз сделать мне больно?

— Амбер, сжалься… — неуверенно начал Бен.

— Сжалься? А ты хоть раз сжалился надо мной? Или над кем-то еще?

Он молчал несколько секунд. Просто стоял и смотрел на нее, на ее раскрасневшееся лицо и вздрагивающие плечи.

— Ты права, — наконец согласился он. — Я был маленьким самовлюбленным эгоистом.

И вырос в большого самовлюбленного эгоиста. Но люди меняются, Амбер. Я уже изменился. Ты была права, утверждая, что я никогда не жалел тебя. Не жалел. Меня занимали более примитивные чувства, чем жалость.

Он ужаснулся, увидев в ее глазах слезы.

— Боже мой, Амбер. Не плачь…

— Я и не плачу! — возразила она, усиленно моргая. — А что касается твоих перемен, что-то я их вчера не заметила!

Он обеими руками пригладил свои непослушные волосы.

— Из-за тебя я чувствую себя дрянью.

— Это я из-за тебя чувствую себя дрянью, парировала она.

— Я не хотел этого, — проговорил он тоном искреннего раскаяния. — Не знаю, почему я сделал то, что сделал. Мне очень жаль.

На ее лице снова читалась растерянность.

Очевидно, Амбер не знала, верить ему или нет. Но она хотела верить. Отчаяние сквозило в ее глазах.

— Я был злобным молодым человеком, когда впервые встретил тебя, Амбер, — попытался объяснить он. — Я презирал всех и каждого. И считал, что ты такая же, как все. А кроме того, очень красивая. Богатая. Высокомерная. Сексуальная. Неприступная…

Она ничего не сказала. Просто смотрела и смотрела на него.

— Сейчас я понимаю, что никогда не знал тебя настоящую. Но хотел бы узнать, Амбер.

Очень хотел бы…

Он сделал шаг вперед, но она в панике оттолкнула его.

— Не смей прикасаться ко мне. Неужели ты думаешь, что я снова позволю проделать с собой то же, что вчера? — не слишком уверенно спросила она. — Я никогда не была доступной женщиной. Можешь мне не верить, но обо мне болтали всякий вздор. Ты же знал меня только влюбленной по уши дурочкой, которая позволяла тебе все в ту проклятую ночь. Но я не какая-нибудь надувная кукла, которой ты можешь попользоваться, когда пожелаешь, а потом отбросить в сторону. Я существо из плоти и крови. Я — человек. У меня есть чувства! Мне бывает больно!

Заканчивая тираду, Амбер дрожала с головы до ног. Бен побледнел. Не ослышался ли он, когда она назвала себя влюбленной по уши дурочкой? И почему она так боится его прикосновения?

Грешные мысли, завертевшиеся в его голове, вероятно, отразились и на лице.

Губы Амбер немедленно изогнулась с неприкрытой издевкой.