Танец отражений. Память

«Десятилетняя. Сволочи!»

На вид ей было все двадцать. И такая чудовищная гипертрофия просто не могла быть естественной. Видимо, таково было требование заказчика. Вполне разумно: пусть клон пройдет все хирургические и обменные страдания. Осиная талия, широкие бедра…

– Уйдите, – скулила она, – уйдите, отстаньте! За мной завтра мамочка приедет!

– Парализуйте, – прохрипел он.

Им придется ее нести, но по крайней мере не придется ее слушать.

– Бедная куколка, – прошептала дендарийка.

Шлем вызвал его:

– Сэр, мы только что оттеснили парализаторами пожарных Бхарапутры. На них не было противопарализаторных костюмов. Но у охранников есть. Они высылают новые отряды, с более тяжелым вооружением. Парализаторы уже бесполезны.

«Нейсмит» попытался определить местоположение говорившего. Но не успел он это сделать, как взволнованный голос охранника с воздуха прервал его поиски:

– Сэр, с юга к вашему зданию подходит команда с тяжелым вооружением. Вам надо выбираться как можно скорее. Здесь скоро станет жарко.

Он дал знак, и дендарийка, подхватив «куколку», вышла из спальни.

– Сержант Таура, – окликнул он, – вы слышали сообщение?

– Да, сэр. Давайте двигаться.

Таура перекинула вторую парализованную девушку через плечо, и они повели толпу перепуганных девиц вниз по лестнице. Девочки запротестовали, когда их направили к спальням мальчиков.

– Нам туда нельзя. Нас накажут.

Торн уложил шестерых парализованных мальчишек лицом вверх на полу в коридоре. Остальные стояли в ряд лицом к стене, расставив ноги, в позе пленных, а двое рядовых орали на них, заставляя оставаться на местах. Одни клоны злились, другие плакали, но все были перепуганы до смерти.

Он с ужасом посмотрел на парализованных:

– Как мы их всех утащим?

– Пусть сами и несут, – сказала Таура. – Так у нас руки будут свободны, а у них – заняты.

Она заботливо уложила свою ношу в конце ряда.

– Хорошо, – откликнулся Торн, с трудом отрывая зачарованный взгляд от «куколки». – Ворли, Кестертон, давайте-ка… – Он не договорил: срочное сообщение перекрыло все каналы в командирских шлемах.

Это кричала рядовая на воздушном мотоцикле:

– Сукин сын, катер… Внимание, ребята, слева от вас… – горячая волна помех, и: – …А, едрена вошь…

И молчание – только шум помех на опустевшем канале.

Он отчаянно стал искать ее телеметрию – любой показатель с ее шлема. Локатор по-прежнему работал, показывая, что она находится на земле между двумя зданиями позади спортплощадки, на которой приземлился катер. Медицинские показания превратились в прямые линии. Погибла? Не может быть, должны сохраниться показатели химической активности крови… Помехи, изображение – туманное небо… Наконец-то он догадался: Филиппи потеряла шлем. Что еще она потеряла?

Торн поочередно вызывал то пилота катера, то охранников, оставленных в арьергарде. Никакого ответа. Капитан разразился проклятиями.

– Попробуй ты.

Все те же опустевшие каналы. Два других оставленных в охране дендарийца вели перестрелку с отрядом тяжеловооруженных охранников дома Бхарапутра.

– Нам надо определиться, – рявкнул Торн. – Сержант Таура, вы распоряжайтесь здесь, готовьте детей к быстрому маршу. Ты… – Похоже, теперь так обращались к нему. Почему Торн больше не называет его «адмирал» или «Майлз»? – … пойдешь со мной. Рядовой Самнер, прикройте нас.

Торн бросился бежать. Клон проклинал свои короткие ноги. Вниз по лифтовой шахте, наружу через все еще горячие входные двери, за угол темного здания… Он догнал Торна – капитан прижался к углу здания, стоявшего у спортплощадки.

Катер был на месте, с виду целый и невредимый – ведь, конечно же, никакое оружие не может повредить его оболочку, рассчитанную на бой в космосе? Трап втянут, люк закрыт. Темная фигура – павший дендариец или неприятель? – обмякла в тени под крылом. Торн, шепотом матерясь, начал набирать код на пульте. Люк распахнулся, трап скользнул вниз под вой сервомоторов… По-прежнему никого.

– Я войду, – объявил Торн.

– Капитан, согласно уставу, это моя обязанность, – сказал рядовой, выглядывая из-за огромной бетонированной кадки.

– Не сейчас, – отрезал Торн и зигзагом бросился вперед, взбежал по трапу и ворвался внутрь, держа плазмотрон на изготовку. Мгновение спустя из комма донесся его голос: – Давай, Самнер.

«Нейсмит» пошел за Самнером. Внутри была кромешная тьма. Они включили освещение шлемов: щупальца лучей метались из стороны в сторону… Внутри все вроде в порядке, но дверь в кабину пилота запечатана.

Торн знаком приказал рядовому занять позицию напротив и готовиться стрелять. Лже-Майлз встал позади Торна. Торн набрал еще один шифр. Дверь с мучительным стоном отъехала в сторону, содрогнулась и заклинилась.

Волна жара хлынула, как из топки. Затем последовал оранжевый взрыв: кислород ворвался в раскаленную кабину, и загорелось все, что могло гореть. Рядовой натянул кислородную маску, сорвал со стены химический огнетушитель и направил его в рубку пилота. Через несколько секунд они вошли.

Все оплавилось и сгорело. Пульт потек, оборудование обуглилось. В рубке стоял удушающий запах токсических продуктов сгорания пластика. И еще один – органический запах. Обуглившегося мяса. То, что осталось от пилота… Он отвернулся и с трудом сглотнул.

– У Бхарапутры нет… не должно было быть тяжелого оружия внутри комплекса!

Торн зашипел – ругательств у него уже не осталось – и ткнул пальцем:

– Они швырнули сюда пару наших собственных термомин, закрыли дверь и сбежали. Пилота должны были сначала парализовать. Один… сообразительный бхарапутрянский сукин сын… У них не было тяжелого оружия – они воспользовались нашим! Оттянули или оттеснили мою охрану, забрались внутрь – и посадили нас. Даже не стали задерживаться, устраивать засаду… Они могут сделать это, когда пожелают. Этот зверь больше не полетит.

Лицо Торна в свете ламп походило на вырезанный из камня череп.

От ужаса у клона перехватило горло.

– И что нам теперь делать, Бел?

– Отступать к зданию. Установить круговую оборону. Использовать заложников, чтобы обговорить условия сдачи.

– Нет!

– Ты можешь предложить что-нибудь получше… Майлз? – Торн скрипнул зубами. – Так я и думал.

Пораженный рядовой уставился на Торна.

– Капитан… – Он смотрел то на одного, то на другого. – Адмирал нас выручит. Мы бывали в переделках и похлеще.

– На этот раз – нет. – Торн выпрямился. Его голос был искажен мукой. – Моя вина – я за все в ответе… Это не адмирал. Это его брат-клон, Марк. Он нас провел, но я догадался уже давно. Раскусил его еще до посадки, пока мы даже не вошли в джексонианское пространство. Я решил, что справлюсь сам – и меня не поймают.

– А?..

У рядового недоверчиво шевелились брови. Такой пораженный вид мог быть у клона, почувствовавшего, что его усыпляют.

– Мы не можем… не можем предать этих детей и отдать обратно в руки Бхарапутры, – умоляюще прошептал Марк.

Торн запустил руку в обуглившийся комм, приклеенный к тому, что было креслом первого пилота.

– Кто предан? – Он провел осыпающуюся черную полосу по лицу Марка от щеки к подбородку. – Кто? – прошипел Торн. – У тебя есть… мысль… получше?

Марка трясло, в голове была полная пустота. Уголь на щеке горел.

– Отступайте к зданию, – сказал Торн. – Это – мой приказ.

Глава 6

– Никаких подчиненных, – твердо сказал Майлз. – Мне надо говорить с самым главным: раз – и все. И потом уматывать отсюда.

– Я попытаюсь еще, – сказала Куин. Она снова повернулась к комм-пульту тактического центра «Перегрина», который сейчас передавал изображение высокопоставленного офицера безопасности дома Бхарапутра, и снова принялась спорить.

Майлз откинулся в кресле, прижав ступни к полу, заставив руки спокойно лежать на утыканных кнопками управления подлокотниках. Спокойствие и самообладание. Такова стратегия. В данный момент – это единственная стратегия, которой он может воспользоваться. Если бы только он оказался здесь на девять часов раньше… Он методично осыпал проклятиями все задержки последних пяти дней на всех известных ему четырех языках, пока не иссяк словарный запас. Они не жалели топлива и вели «Перегрин» с максимальным ускорением, так что почти сократили разрыв между ним и «Ариэлем». Почти. Задержки как раз дали Марку время воспользоваться этой бредовой идеей и довести дело до катастрофы. Но не одному только Марку. Майлз больше не придерживался теории, по которой у катастрофы был только один автор-герой. Такая полная каша требовала содействия нескольких десятков помощников. Ему очень хотелось поговорить наедине с Белом Торном – и как можно скорее. Он не ожидал, что Бел окажется таким же путаником, как и сам Марк.