38  

– Прошу тебя… – простонала она. – Умоляю…

– Наберись терпения, моя тигрица, – протянул он. – Ты должна запомнить, что в погоне терпение гораздо важнее всего остального.

Когда наконец Лео присел на кровать у ее ног, Брук просто не поверила своему счастью. Он медленно – мучительно медленно – снял с нее босоножки, потом чулки. Каждое его прикосновение отзывалось в ней сладостной болью. Ступни, лодыжки, колени, бедра постепенно обдавало пламенем, но там, где она хотела, он се не касался.

Она была готова кричать, когда Лео повернулся к ней.

И тогда началась настоящая пытка.

– Нет, нет… о, нет, – застонала Брук, когда он наконец дотронулся до нее там, где она мечтала. И снова она желала большего, а Лео снова не спешил.

Он как будто не обращал внимания на се слабые протесты и довел ее до первого за вечер пика наслаждения, который, однако, лишь раздразнил ее и не принес желанного облегчения.

Лео медленно ласкал ее. Она умоляла его перейти к более решительным действиям – он не слышал и продолжал. Брук была уверена, что достигнуть вершины удовольствия во второй раз так скоро она не сможет.

И оказалась не права.

– О, Лео, – выдохнула она. – Лео…

– Да, любовь моя? – произнес он, наконец овладевая ею и лишая дара речи своей мощью.

Да и поздно было что-то говорить. Она лежала, покорная его мужской силе, чувствуя неутолимый голод страсти.

– Да… да… – наконец воскликнула она, впиваясь ногтями в его широкую спину, ощущая неумолимое приближение высшей точки блаженства.

– Я больше не в силах сдерживаться, – страдальчески простонал Лео.

И они вместе достигли вершины наслаждения. Брук расплакалась от счастья.

Счастье – это когда твой муж занимается с тобой любовью, рассуждала она, крепко обняв Лео. Боль и переживания прошедшей недели были окончательно забыты. Сомнения и страхи ушли в небытие.

– Я люблю тебя, Лео, – прошептала она, не в состоянии сдержать своих чувств.

– И я люблю тебя, синьора Парини, – ответил он, осыпая ее лицо поцелуями. – Одну тебя. Навсегда.

Глава десятая

– Вот это жизнь! – промурлыкала Брук, откидываясь на спину в просторном джакузи.

Лео сначала наполнил ванну и только потом разбудил задремавшую жену нежным поцелуем и на руках отнес ее туда. Воду покрывала густая пена. В воздухе плавали чудесные ароматы.

Брук устроилась у края ванны. Лео взял из комнаты ведерко со льдом и остатками шампанского, налил искрящийся напиток в бокалы и присоединился к жене. Они лежали друг напротив друга, наслаждаясь приятным массирующим эффектом водных струй, бьющих со дна.

К собственному удивлению, Брук поняла вдруг, что раньше никогда не принимала ванну с Лео, даже до свадьбы. Душ – да, но не ванну.

А как это оказалось приятно! Расслабление и возбуждение в одно и то же время. Они касались друг друга только пальцами ног, и тела их были скрыты пеной. Но, представляя то, что было в этот момент недоступно глазу, Брук и Лео ощущали сладостное волнение.

– Надо почаще так делать, – блаженно потянулся Лео.

– Как? – лукаво наклонила голову Брук.

– Да вот так. Оставлять детей на надежного человека и увозить тебя из дому в какое-нибудь уединенное романтическое местечко, где я смогу предаваться безумной страсти с тобой всю ночь напролет.

– Только обещаешь. Уже десять часов, а ты до сей поры занимался со мной любовью всего один раз за этот день.

– Солнышко мое, я начал заниматься с тобой любовью в ту минуту, когда позвонил тебе утром и попросил не надевать нижнего белья. Я знаю, вы весь день только об этом и думали, синьора Парини.

– А вы, синьор Парини? Разве вы не находились весь день в изрядном волнении, предвкушая нашу встречу?

– Я специально загрузил себя работой, чтобы отвлечься, как ты, вероятно, заметила. И мне пришлось принять холодный душ перед тем, как я приехал за тобой. Не мог же я разочаровать тебя. Тем более в такой вечер.

– Ты никогда меня не разочаровываешь, любимый, – мягко улыбнулась она.

– Вот как? Почему же ты тогда притворялась в последнее время?

Брук пожала плечами.

– Просто у меня настроения не было. Сама не пойму, отчего. Наверное, от усталости. Знаешь, так случается – тут уж и сам бог любви мне не помог бы.

– За бога любви не поручусь, а вот я, как видно, не слишком старался, – пробормотал Лео. – И мне кажется, что дело было не в усталости, а скорее в твоей неудовлетворенности той жизнью, которую я тебе создал. Я был эгоистом, думал только о себе. И сейчас очень в этом раскаиваюсь. Но теперь все изменится. Я стану другим.

  38  
×
×