Серж потерял дар речи.
– Ты кто?! – Он облизал пересохшие губы. – Двойник Волка? Когда тебя сделали?
– Да я это, я! – ответил Волк своим обычным голосом и рассмеялся обычным смехом. – Это я в Рохи Сафед тебя от стариковской присяги освободил! И Чувака я отмудохал!
Серж потряс головой и с силой провел ладонью по лицу.
– Но откуда… у тебя… это все? И татуировки, и говор уркаганский…
– От верблюда! Камушки твои я спрятал, а меня на задание отправили! В крытых парился, в тюрьмах то есть. А под легенду и роспись навели! Вернулся в Москву, а мои бабы квартиру поменяли! Вот пришел обстановку разведать, прикинуть, как камни выручать… А тут – ты со своими дружками.
Дружки неподвижно стояли полукругом чуть в отдалении, внимательно контролируя происходящее в машине. Их было пятеро. Руки все держали в карманах.
– Индийское кино! – Серж покрутил головой. – Если б не твои картинки, ни в жисть не поверил бы! Ну, раз так, другое дело! Поехали в кабак закатимся! Обмоем встречу.
Привычным движением Серж вставил оружие куда-то под пиджак.
– Поедем, чего ж не поехать. Мне только переодеться надо.
– Не надо. Все нормально, – беспечно махнул рукой Серж. – Нас везде в любом виде примут. И еще рады будут.
– Как скажешь, – кивнул Волк. – А вот скажи мне честно и откровенно… Неужели шлепнул бы старого боевого товарища? За пригорошню говенных камней?
В машине наступила тишина. На пустыре тоже диспозиция изменилась. Быки поняли, что кульминация миновала, их позы стали расслабленней, кое-кто даже достал сигареты. Защелкали зажигалки, после первых затяжек внимание быков рассеялось, как струйки табачного дыма… Это не профессионалы, это криминал. Они отвлеклись, и сейчас их можно было легко перемочить. Если бы, конечно, Волк собирался это сделать. Но он не собирался.
– Что молчишь? Шлепнул бы друга? За говенные камни?
– Ну, не такие уж они и говенные, – глядя в сторону, ответил Серж. – И потом, крысятничество – грех тяжкий…
– Я тебя понял, дружище! – Волк широко улыбнулся. – Тем вкуснее будет обед.
Прилично пообедать в центре столицы практически невозможно. В кафе самообслуживания стоят хвосты очередей, только через час можно добраться до столовского винегрета, невкусных сосисок и шницеля с картошкой. На дверях немногочисленных ресторанов висят таблички «Мест нет». Элитные даже не вывешивают табличек – туда и так никто не идет. Кроме тех, кому положено.
«Прага» относилась к суперэлитным. У входа стояли сияющие «Волги» из специальных гаражей, диковинные «Мерседесы» и «Вольво» с посольскими номерами, даже «Чайка» с антеннами спецсвязи. За отсвечивающим стеклом тяжелой, отделанной бронзой двери белым пятном маячило лицо швейцара. При виде Сержа он приветливо распахнул дверь и расплылся в улыбке.
– Пожалуйте, Николай Павлович, проходите!
Потом уже без улыбки обратился к Волку:
– А тебе через служебный ход надо!
– Это мой гость, – сказал Серж. – Мы служили вместе.
– А… – швейцар явно растерялся. – Только как Марат Витальевич посмотрит…
–Что?!
– Нет, ничего. Но в общий зал совершенно невозможно… Сами знаете.
Серж сдал вышколенному гардеробщику дорогое пальто-реглан и норковую ушанку. Вольф протянул через отполированный прилавок телогрейку и черную трикотажную шапочку, напоминающую колпак Буратино. У зеркала прихорашивались две симпатичные девушки в неподходящих ко времени вечерних платьях. Они изумленно обернулись, рассматривая могучую фигуру, обтянутую черным рабочим комбинезоном. Можно было смело держать пари, что таких посетителей здесь отродясь не бывало.
– Это иностранки? – спросил Вольф, разглядывая голые плечи девушек и блестки на веках.
– Нет, обыкновенные проститутки, – не понижая голоса, ответил Серж.
Они стали подниматься по чистым мраморным ступеням с заправленным под блестящие медные прутья красным ковром. На площадке второго этажа их встретил человек в смокинге, накрахмаленной сорочке и галстуке-бабочке. Уверенные манеры, холеное лицо, перстень-печатка на пухлом пальце – все это казалось нарочитым, скрывающим совсем другую суть. Вольф понял, что это и есть Марат Витальевич. И он уже был в курсе возникшей проблемы.
– Э-э, здравствуйте, Николай Павлович, – вальяжно поздоровался человек. – Мест очень мало, но я приготовил вам кабинет на двоих…
– Спасибо, старина, мы с товарищем хотим в чешский зал. Чего нам по углам забиваться?