Абсолютная гарантия

– Биомедицинский центр «Абсолютная гарантия».

* * *

– Мой номер – просто проходной двор какой-то! – с досадой констатировал Шишел, – Каждую ночь все, кому не лень, считают нужным вломиться ко мне и спокойно так меня тут дожидаться. Ну, понятно, когда полиция. Или от Василия люди... Но от вас, господин федеральный следователь, я этого не ожидал.

Он тяжело опустил прихваченный из машины рюкзак на пол и стал стягивать с себя изрядно промокшую «аляску».

– Простите меня великодушно. – Кай поднялся из кресла и виновато развел руками. – Но, согласитесь, светиться в коридоре и тем более в вестибюле мне в сложившейся ситуации совсем не с руки. А ситуация такова, что требует от нас немедленных действий. Вот, – Он указал на стоящий на столе объемистый термос. – Я прихватил с собой. Прекрасный кофе...

– Спасибо, но у меня от кофе и так уже в ушах звон, – отмахнулся от термоса Шишел. – Давайте уж сразу по делу...

– По делу так по делу, – охотно согласился Кай и снова опустился в оккупированное им кресло. – Пока я добрался до Санта-Финиты и разбирался с чинами из здешнего полицейского управления – это посреди ночи, учтите – у меня созрел некий план. Но он потребует от нас быстрой мобилизации всех сил. Как с нашей, так и с... э-э... вашей стороны.

Шишел тяжело вздохнул и опустился на жалобно пискнувший диван.

– Валяйте, следователь... – обреченно произнес он.

* * *

Когда все варианты были обговорены, все точки над «i» были расставлены и дверь за федеральным следователем закрылась, Шишел глянул на часы и понял, что спать ему всего и осталось, что с гулькин нос. Часть этого времени он потратил на то, чтобы постоять под контрастным душем, приговаривая: «На ваш план у нас свой планчик найдется, господин легавый...» Однако, выйдя из-под обжигающих то холодом, то крутым кипятком струй, он понял, что сна у него не осталось ни в одном глазу. Так же, как не осталось и уверенности в наличии путевого плана.

«Ты и в самом деле имеешь свой план? – поинтересовался у него внутренний демон. – Не насчет Коппера – тут у вас все ладно придумалось. Хотя вариант ужасающе банален. Я не про то... Придумал хоть что-то путное, чтобы Лидделла обштопать? Может, и тут у господина следователя планчик найдется? Мог бы и за советиком обратиться, пока вы с ним тут время тратили...»

«Молчи, птиц поганый! – прикрикнул на него Шишел. – Не засть мозги! Думать я буду!»

Размышления он начал с того, что извлек из рюкзака свою гадальную книгу и привычно раскрыл ее на наугад выбранной странице. Взгляд его остановился на слове «вор».

«По пятницам, – повествовал о жизни двух мудрил их досужий биограф, – добродетельный Бонни проповедовал в часовне окружной тюрьмы и частенько говаривал обитателям сего узилища: «Воровство конечно же тяжкий грех, а потому являет собой зло. Но высшая мудрость, дарованная нам Господом, состоит в том, чтобы и во зле узреть благо. И для вора благо это состоит в том, что, согрешив воровством, он приближается к пониманию того, что именно воровство и ведет ко всем иным грехам. Оно же и является образом всех их – ибо что есть, например, прелюбодеяние или даже самое убийство, как не воровское присвоение чужой любви или права на жизнь?»

Злобный же Грогги, который временами – не столь редко, сколь регулярно – за мелкие свои прегрешения оказывался среди слушателей этих мудрых речей, возражал на это следующим образом: «Есть действительно и благо во зле воровства, да только-то это благо, о котором толкует преподобный, в том, что, стибрив что-то и поняв видимую легкость такого ремесла, благовоспитанный джентльмен живо смекнет, как легко и ему самому быть обворованным. И это прибавляет ему мудрости. А мудрость – это иногда благо».

Мудреное чтение перебороло бодрящее действие кофеина, и только раскрыв плотно сами собой сомкнувшиеся веки, он понял, что вот-вот опоздает на встречу с Градовым.

* * *

К тому времени, когда Гай появился в кабинете Градова, Шишел уже был там – мрачной грудой пристроился у подоконника и тяжко размышлял о чем-то своем. Гай вопросительно глянул на хозяина.

– У меня к тебе, Василий, разговор – но не по тем делам, по которым мы тут собрались. Дело, как говорится, тонкое.

– Садись. – Градов кивнул на кресла у журнального столика. – Сиди и помалкивай пока. У меня для тебя тоже есть кое-что. Но то все потом. Сейчас у нас с одним типом разговор интересный намечается. – И буркнул в трубку: – Заходи, Несфи. И всех кого надо заводи...

Сам он тяжело опустился в кресло за массивным письменным столом и бросил перед собою пистолет – уже не «вальтер», а «шайтан» куда как большего калибра – из тех, которыми вооружена личная охрана Кривого императора на Харуре.

В комнату ввалилось четверо: Несфирату в сопровождении Рыбака и двое коротко стриженных парней, одетых по-спортивному. И конечно – при стволах. Морды у парней были совершенно индифферентные. Вась-Вась молча, движениями подбородка определил одного из них в один угол, другого – в другой.

Потом поплотнее уселся в своем кресле и милостиво улыбнулся Рыбаку.

Тот бросил косой взгляд на красующийся на столе пистолет и заметно помрачнел.

– Роман, – ласково начал Градов, – ты сам видишь, что за последние двое суток дела у нас успели основательно запутаться. Приходится разбираться в разных мелочах. В том числе и со всякой вашей самодеятельностью. Вот, понимаешь ли, поручил я Несфи сущий пустяк – заняться ксивой для моего друга. Собственно, ему и пальцем-то шевелить незачем было – поручил бы кому-то из своих «шестерок» дойти до конторы старины Билли и проконтролировал исполнение. Всего и делов-то... А ему, видишь ли, в лом даже такой пустяк. Спихнул эту забаву на твои хрупкие плечи. А ты и рад стараться... Сам заносил карточку Билли или доверил кому? Когда карточка попала к Билли? Пот мелким бисером высыпал на челе Рыбака.

– Сам. Сразу, как Несфи отдал ее мне...

– И как-то разболтались вы у меня, ребята, – раздумчиво продолжал Вась-Вась. – И Несфи и ты взяли оба, да и позабыли мне доложиться, какой расклад у вас вышел по этому дельцу. А ведь дельце-то вдруг завоняло. И очень дурно завоняло... Карточку кто-то использовал. Или скопировал. И этот кто-то крупно подставил моего друга. Да, впрочем, ты ведь в курсе того, как сложилось дело с тем япошкой? Подумай, кто бы это мог быть? Ведь получается, что он и тебя подставил – этот кто-то.

Рыбак с трудом сдержался от того, чтобы смахнуть с лица испарину – уж слишком бы его выдал этот жест. Он только чаще обычного заморгал глазами и, стараясь не выдавать волнения, нарочито медленно выговаривая слова, предположил:

– Я так думаю, что это дело рук Коппера. Того – первого. Похожего на себя. Он ведь вел вашего друга, как я понимаю? Значит, у него и мог быть дубликат...

Градов поморщился:

– Эту версию мы, можно сказать, проверили... Она не работает. И вот что я тебе скажу... – Он переложил с места на место свой пистолет. Рыбак слегка дернулся. – Вот что я тебе скажу. – продолжил Вась-Вась. – Маленькая ложь вызывает большие подозрения, Роман... Большие... – Теперь он уставился на Рыбака в упор. – Понимаешь, я навел справки. Ты совсем не сразу понес карточку Билли. Ты только к утру его побеспокоил. И сам приплатил за срочность...

– О господи...

Теперь Рыбак уже не скрывал своего волнения. Он осторожно, очень осторожно достал из кармана носовой платок – с небольшую скатерть размером – и принялся утирать уже не испарину, а струйки, ручейки пота, побежавшие по его лицу.

– Я просто напутал немного, шеф... При такой заварушке немудрено. Честное слово, шеф. Я же просто запамятовал: в ту ночь тот – второй Коппер – назначил мне встречу. И это отняло довольно много времени... Вы помните – я докладывал, о чем мы с ним...