Астра

На к полудню картина неожиданно изменилась. Широкая река, разрезав стену скал, породила веерообразную дельту, густо покрытую растительностью. В глубине чащи виднелся купол, хорошо знакомый Дальгарду. Его поверхность, без дверей и окон, глянцевито блестела на солнце; на первый взгляд, сооружение казалось нетронутым, словно его хозяева умерли или покинули его только вчера, а не несколько столетий назад.

«Это единственный путь к запретному городу, — объявил Сссури. — Когда-то здесь стояла охрана».

Дальгард уже собирался предложить осмотреть купол, но последнее замечание заставило его заколебаться. Если это одно из укреплений, окружающих запретную территорию, то существует серьёзная опасность попасть в автоматически действующую ловушку, даже столетия спустя.

— Поднимемся по реке? — решение юноша предоставил Сссури, который мог руководствоваться традициями своего народа.

Водяной взглянул на купол; его отношение ясно показывало, что он не хочет осматривать его тщательней.

«У них были машины, которые сражались за них, и кое-где эти машины продолжают сражаться. Эта река — естественный доступ для врагов. Поэтому она должна быть защищена».

При свете солнца зелёная дельта выглядела абсолютно мирно. На берегу рыбачило семейство уткособак, своими широкими клювами животные откапывали в песке водяных червей. Птицы-бабочки танцевали вверху, в восходящих потоках воздуха. Но Дальгард готов был согласиться со своим спутником: опасайся самых лёгких путей. Они глубоко погрузили лопасти вёсел в воду и поплыли поперёк реки, к утёсам на северном берегу.

Два дня пути вдоль берега привели их в большой залив. Дальгард ахнул, когда перед ними открылся вид на порт.

В скале были вырублены карнизы, серией гигантских ступеней тянувшиеся от моря в глубь суши. Каждый карниз был тесно уставлен зданиями, и везде древняя война оставила свои следы. Сами камни кипели, в них застыли пузыри; в полудюжине мест вниз по карнизам стекали затвердевшие теперь реки лавы, снося все сооружения на пути; в этих застывших потоках ярко отражалось солнце.

— Так вот каков твой тайный город!

Но Сссури отрицательно покачал круглой головой.

«Это всего лишь морские ворота к нему, — поправил он. — Здесь начался день огня, и нам не нужно бояться машин; в других местах они нас, без сомнения, ждали бы».

Они вытащили на берег шлюпку и спрятали её в углублении под одним из разрушенных зданий на нижнем карнизе. Дальгард послал мысль на поиск, надеясь установить контакт с прыгуном или даже уткособакой. Но, очевидно, в этих развалинах не было совершенно никаких животных; такое положение дел справедливо и для большинства других разрушенных городов, в которых ему довелось побывать. Фауна Астры сторонится всего, что построено Другими, как бы давно эти руины ни лежали под ветром и очищающими дождями.

С трудом обходя застывшие реки лавы, они поднимались со ступеньки на ступеньку гигантской лестницы, не останавливаясь и не заглядывая в здания, мимо которых проходили. В городе всё ещё чувствовалась тень чуждой жизни, и Дальгард испытывал отвращение к ней и рад был бы побыстрее оказаться в чистой местности за пределами разрушений. Сссури неслышно шагал впереди, согнув плечи; каждая черта его стройного тела выражала отвращение к сооружениям чужаков.

Когда они поднялись на вершину, Дальгард обернулся и посмотрел на беспокойное море. Какой вид! Возможно, Другие соорудили этот город для защиты, но, конечно, и они должны были гордиться таким подвигом. Такого поразительного зрелища он никогда не видел, и его сообщение займёт достойное место в записях Хоумпорта.

От верхнего уступа гигантской лестницы уходила дорога, она шла прямо в глубь страны, не обращая внимания на капризы местности, с обычным высокомерием инженеров-строителей чужаков. Но Сссури не пошёл по ней. Напротив, повернул налево, избегая лёгкого пути, пробираясь сквозь спутанные заросли, которые когда-то были садами или открытыми полями.

Они уже далеко ушли от города, когда заметили первого прыгуна, взрослого самца со странной светлой шерстью. Не проявляя обычного бесстрашного интереса к незнакомцам, животное бросило на них быстрый взгляд и стремительно убежало, словно по пятам за ним погнался ящер-дьявол. А Дальгард успел воспринять острую волну ужаса, как будто прыгун увидел в них страшную угрозу.

— Что такое?.. — искренне удивлённый юноша в поисках объяснения посмотрел на Сссури.

Прыгунов легко приручить. Обычно они крадут любые яркие предметы, привлекающие их интерес. Но их можно уговорить поменяться, и как правило они не боятся ни колонистов, ни водяных.

Покрытое шерстью лицо Сссури почти не способно на выражение эмоций, но по тому, что понимал Дальгард, он увидел, что водяной не меньше его самого был поражён поведением зверька.

«Он боится того, кто ходит прямо, как мы», — наконец ответил Сссури.

«Того, кто ходит прямо». Дальгард туг же понял смысл этого выражения.

Он знал, что Другие — двуногие квазигуманоиды, более близкие внешне к колонистам, чем к водяным. И так как колонисты ни разу не заходили так далеко к северу, а соплеменники Сссури никогда не соглашались посещать запретную территорию, оставалось предположить, что здесь побывали чужаки. Странные существа, которых колонисты боятся, сами не зная почему, а водяные ненавидят, и ненависть эта нисколько не ослабла за годы свободы. Итак, слухи, принесённые переселявшимися бегунами, оказались правдивы: прыгун тоже боялся двуногих. И причина для такого страха должна была появиться и подействовать совсем недавно, иначе всякое воспоминание о страхе выветрилось бы из сознания животного.

Сссури остановился на участке травы, достигавшей ему до пояса.

«Лучше подождать дотемна».

Но Дальгард не согласился с ним.

— Это лучше для тебя, с твоим ночным зрением, — возразил он. — Но у меня-то в голове нет твоих глаз.

Сссури вынужден был признать справедливость его слов. Водяной способен идти безлунной ночью так же уверенно, как и при свете солнца. Но было бы непрактично вести за собой спотыкающегося Дальгарда по незнакомой местности. Однако разведчики могли передвигаться скрытно, и они так и поступили, пробираясь зигзагами, хотя это и замедляло продвижение, но так они переходили от одного кустарника к другому, от одной рощи к следующей, шли полями, подальше от дороги.

На ночь они остановились в небольшой ложбине у ручья, костра не разжигали. Дальгард оставался настороже, хотя знал, что мозг Сссури заглядывает гораздо дальше, пытаясь установить контакт с прыгуном, бегуном, с любым животным, способным дать ответ на их вопросы. Наконец Дальгард больше не смог держать глаза открытыми; последнее, что он запомнил: его спутник сидит неподвижно, как статуя, положив на колени копьё, чуть склонив вперёд голову, словно прислушиваясь к жужжанию ночных насекомых.

Когда на следующее утро разведчик колонии проснулся, его спутник лежал, вытянувшись во всю длину по другую сторону ручья. Но как только Дальгард пошевелился, Сссури поднял голову.

«Мы можем идти вперёд без страха, — заверил он. — То, что потревожило эту землю, ушло».

— Давно ушло?

Дальгард не удивился отрицательному ответу Сссури.

«Они были здесь несколько дней назад. И нам следует узнать, что им тут понадобилось».

— Может, они решили снова основать здесь базу? — Дальгард открыто высказал опасение, нависшее над колонией, когда земляне узнали о том, что Другие уцелели, пусть и за морем.

«Если таков их план, то они ещё этого не сделали, — Сссури лёг на спину и потянулся. Он утратил настороженность охотничьей собаки на поводке, которая была так заметна накануне. — Это одно из их тайных мест, здесь хранится их знание. Они могут ещё вернуться за ним».

И Дальгард сразу ощутил насущную необходимость торопиться. Если предположение Сссури справедливо, если Другие собираются восстановить знания, которые в опустошительной войне превратили в пустыню весь восточный континент… Вооружённые даже крохами прежних знаний, они превратятся в противника, против которого колонистам с Земли не устоять. То немногое оружие, которое беженцы принесли с собой в отчаянном полёте к звёздам, давно превратилось в бесполезный хлам, и у них не было возможности создать новое. С самого детства Дальгард не видел иного оружия, кроме лука и меча-ножа; все, кто уходил из Хоумпорта, вооружались так. А какая польза от лука или одного-двух футов заострённого металла против оружия, которое убивает на расстоянии или превращает скалу в расплавленную реку?