Астра

— Если бы после Пожара на Земле высадились инопланетяне, — негромко заметил Сорики, — они попали бы в руки Мира. И сколько бы они тогда продержались?

Хобарт отвернулся. Если он и слышал это замечание, то явно решил не реагировать на него. Но на Рафа слова связиста произвели сильное впечатление: группу чужаков, не разобравшихся в ситуации и попытавшихся бы установить дружеские отношения с чиновниками Мира, ждала бы быстрая и суровая расправа. Если рассказы о недавней мрачной диктатуре правдивы, чужаки исчезли бы с лица Земли вместе со своим кораблём. А что, если и здесь правит свой Мир? Ведь они ничего не знают о положении на планете.

Раф встретился взглядом с Сорики, и связист положил пальцы руки на рукоять станнера. Пилот флиттера кивнул.

— Курби! — неторопливый приказ капитана заставил его двинуться. Но Раф испытал облегчение, зная, что у машины остался Сорики, и что у них сохраняется возможность бегства.

Вслед за чужаками он шёл по улицам города. В первом городе была хоть какая-то видимость жизни, здесь — полное опустошение. Нанесённая ветром почва и песок наполовину перекрыли проходы, повсюду растения обвивали полуразрушенные стены и упавшие блоки; обломки усеивали тротуары и дворы.

Отряд сворачивал с одного узкого переулка в другой; казалось, чужаки старались избегать широких главных улиц. Раф ощутил неприятный запах, который как-то связывался с водой, и через несколько минут увидел реку между выходившими на неё зданиями. Здесь отряд резко повернул и снова направился на запад, проходя мимо больших, без окон, зданий, которые могли бы служить складами.

Один из чужаков неожиданно резко развернулся, поднял оружие, и из его ствола ударил луч красно-жёлтого света; в ответ послышался громкий крик, и большое крылатое существо, извиваясь, начало падать. Убийца, проходя мимо, пнул его. Насколько мог судить Раф, никакой причины для этого бессмысленного убийства не было.

Руководитель отряда остановился возле двери, закрытой сплошной металлической плитой. Он прижал к этой плите ладони на уровне плеч и наклонился вперёд, словно шептал какую-то тайную формулу. Раф видел, как напряглись мышцы у него на плечах. Дверь разделилась надвое, и другие чужаки помогли вдвинуть половинки двери в стену.

Лабле, Хобарт и Раф вошли последними. Спутники словно забыли о них; чужаки, не оглядываясь, всё быстрее шли по пустым коридорам.

Коридор закончился рампой, которая шла не вдоль здания, а поворачивала по спирали, так что в отдельных местах только присутствие перил позволяло сохранить равновесие. Потом все оказались в сводчатом помещении, откуда выходил полный круг закрытых дверей.

Чужаки о чём-то заспорили, по-видимому, какие двери открывать первыми, а земляне отошли чуть в сторону, не понимая быстрых слов и жестов.

Раф попытался разглядеть многоцветные полоски, извивавшиеся вокруг дверей и на стенах. Но вскоре обнаружил, что попытки проследить за какой-нибудь полосой или рисунком только вызывают болезненное ощущение, которое усиливается, чем дольше смотришь. В конце концов ему пришлось опустить глаза и смотреть на серый пол.

Наконец чужаки приняли решение, а может, одна их часть перекричала другую. Они собрались у двери напротив рампы. Снова раздвинули панели. Земляне, побуждаемые любопытством, приблизились. За дверью оказалась длинная комната. Вдоль стен проходили сплошные ряды полок, а на них громоздилось огромное количество странных предметов. Раф, бросив взгляд, решил, что понадобятся месяцы, чтобы разобрать всё это.

Вдобавок комнату разделяли на узкие проходы длинные столы. И вот посреди одного такого прохода чужаки собрались. Они были такими же молчаливыми, какими шумными казались снаружи. Раф не понимал, что привлекло их напряжённое внимание. Он видел лишь ряд следов на пыльном полу. Но чужак, в котором Раф узнал офицера, показывавшего ему шар, прошёл вдоль всего следа ко второй двери. И двигаясь по другому, параллельному проходу, Раф ощутил густой, выворачивающий желудок сладковатый запах. Что-то очень-очень мёртвое и совсем рядом.

Офицер, должно быть, пришёл к такому же заключению, потому что поторопился открыть вторую дверь. Перед ними открылся длинный узкий коридор, вблизи крыши стены прорезали узкие окна, в которые пробивался солнечный свет. И один такой луч падал на тушу размером со слона. Так по крайней мере вначале показалось поражённому Рафу.

Внешний вид животного ни о чём не говорил; судя по чешуе, когда-то оно было пресмыкающимся: тело отыскали стервятники, и пир шёл вовсю.

Офицер-чужак осторожно обошёл тушу. Раф хотел было осмотреть её внимательней, но не мог заставить себя заняться таким неприятным делом. В группе, стоявшей у двери, слышались возбуждённые восклицания.

А офицер, обойдя тушу, снова принялся рассматривать пыльный пол. Если тут и оставались какие-то следы, сейчас их разглядеть было невозможно: пирующие по всему полу таскали куски мяса. Чужак пробрался мимо ужасных останков к противоположному концу коридора. Раф с такой же осторожностью последовал за ним.

Они вышли в небольшой проход, уходящий под землю, как решил землянин. Потом прошли участок с зарешеченными клетками и длинный коридор. Здесь зловоние либо застоялось в клетках, либо доносилось откуда-то ещё, и Раф буквально подавился, когда в лицо ему ударил особенно противный запах. Он продолжал внимательно глядеть по сторонам, ожидая увидеть пирующих. Пир ведь не был закончен. Может, их приход вспугнул стервятников. А ему не хотелось бы встретиться в неосвещённых подземельях с существами, способными таскать такие туши.

Проход снова начал подниматься, и Раф увидел впереди яркий свет. Это мог быть только свет солнца. Чужак отчётливо выделялся на его фоне. Но вот и сам Раф перебрался через груду песка и перед ним предстала ещё одна сцена смерти. Оказывается, у первого мёртвого чудовища имелись сородичи, и они тоже лежали, мёртвые, разорванные, искалеченные. Раф остался у входа, потому что даже свежий воздух и утренний ветер не могли уничтожить зловоние, которое казалось не менее смертоносным, чем газовая атака.

Должно быть, вонь смутила и офицера, потому что тот чуть поколебался. Потом с видимым усилием направился к грудам плоти и покружил вокруг туш, словно желая уточнить причину смерти. Он был полностью занят этим, когда из прохода выбежал другой чужак. В руках он держал какую-то белую палку. Весь вид его свидетельствовал, что он сделал какое-то важное открытие.

Офицер выхватил у солдата палку, покрутил в руках, разглядывая. И хотя под слоем краски было трудно разглядеть выражение лица, Рафу показалось, что офицер испытывает удивление, смешанное с недоверием. Словно подчинённый принёс ему предмет, который он меньше всего ожидал здесь увидеть.

Рафу тоже захотелось взглянуть на это, но чужаки стремительно проскочили мимо него и ушли в коридор. Второй изливал целые потоки слов, офицер внимательно слушал. И землянину пришлось поторопиться, чтобы не отстать от них.

Однако, уходя с арены, он запомнил одну подробность: из-под неподвижного тела самого большого животного торчала передняя лапа, а на ней — металлический браслет. Неужели это домашние животные? Сторожевые собаки? Ведь это явно были не разумные существа, способные создать и носить такое украшение. А если это сторожевые собаки, то кому они служили? Землянину казалось невероятным, чтобы их хозяевами были чужаки. Может, чудовища служили стражниками этих сокровищ. Тогда смерть стражей говорила о том, что сокровище разграблено. Но кем или чем?..

Мозг Рафа был занят этими размышлениями и вопросами, пока он вслед за чужаками шёл по коридору, где нашли первого пресмыкающегося. Чужак, который принёс находку командиру, осторожно перелез через кучу мусора и положил белый стержень туда, где тот, очевидно, лежал.

По резкий команде офицера два чужака прошли вперёд и оттащили голову животного, повернув ее так, чтобы показалась нижняя часть. На горле зияла широкая рана, но Раф не видел разницы между нею и тем, что оставили пирующие. Однако офицер, прикрыв нос полоской ткани, наклонился, разглядывая рану, и сделал какое-то заявление, вызвавшее оживлённые комментарии у остальных.