— Ты очень умна для своего возраста, дочь моя, — ответила она тогда своим слабым голосом. — Это заложено в твоей природе. Недоверие охраняет нас от того, чего мы не понимаем. Я слышала рассказы о стране за морем, где некоторые женщины имеют способности, далеко выходящие за рамки обычного. И я также слышала о том, что тот народ считает Ализон своим врагом и преследует его так же, как эта свора собак из Ализона преследует нас. Очень может быть, что ты относишься к той, другой расе и они по какой-то причине взяли тебя в плен.

— Пожалуйста, матушка аббатиса, — возбужденно обратилась я к ней, — скажите, где находится эта страна? Как я могу…

— Найти путь туда, дочь моя? Нет никакой надежды попасть туда, и ты должна удовлетвориться этим. Если ты отважишься отправиться туда, то снова можешь попасть в руки ализонцев и погибнуть самой худшей и далеко не быстрой смертью. Не омрачай свои юные годы напрасными стремлениями. Ничто не происходит, кроме как по воле Того, Кто Зажигает Пламя. То, что тебе надо, ты получишь в положенное время, — глаза ее улыбнулись, — Я говорю это при Пламени: придет то, что заполнит пустоту в твоей памяти.

Но это было сказано три зимы назад. С окончанием войны внутри стен Норстатта все пришло в движение. Вскоре приехали Лорды, чтобы забрать своих жен, сестер и дочерей. Потом настало время свадеб, и теперь возбуждение царило даже в маленьких комнатушках под колоколообразной башней.

Свадьбы — я думала о них, как о Великом Таинстве. Теперь пришло время, и Великое Таинство началось.

В первые весенние дни Года Грифа между Лордами Высокого Халлака и Всадниками-Оборотнями был заключен договор. Жестоко притесняемые ализонцами, преследуемые ими, боясь каждой тени, гонимые ненавистью и отчаянием, они прибыли в соляные дюны, чтобы заключить договор со Всадниками.

Те Всадники, которые пришли говорить с Лордами, имели человеческий облик, но они не принадлежали к человеческому роду. Они были великолепными бойцами, сильными людьми — или существами, — которые прискакали из северо-восточной дикой местности и все их сильно боялись, хотя они никому не делали ничего плохого и не захватывали никаких земель. Сколько их было, не было известно ни одному человеку, но было известно, что они обладали знаниями, которые намного превосходили человеческие.

Оборотни, колдуны, волшебники… они были всем этим и даже большим. Но уж если они приносили присягу, они были лояльны и верны присяге, несмотря ни на что. И теперь они вместе со своими предводителями были готовы на свой лад бороться за права Высокого Халлака.

Война продолжалась на протяжение Года Огненного Дракона и Года Шершня, пока силы Ализона не были сломлены и полностью разбиты. Из-за моря больше не прибыло ни одного корабля, чтобы доставить продовольствие и припасы людям Ализона. Последний их морской порт на побережье был захвачен, их крепости на возвышенных местах превратились в смрадные руины, и ализонцы, высадившиеся на берег моря, были уничтожены.

Теперь наступал новый год, Год Единорога, и Лорды Высокого Халлака должны были выполнить свою часть договора с Всадниками, так как те выполнили свою часть договора с Лордами Высокого Халлака. Всадники должны были сделать две вещи: помогать Лордам бороться за освобождение, а потом покинуть степи, попутно освобождая их от остатков банд ализонцев, и оставить их в полное распоряжение человека.

А какую плату должны были дать Лорды Высокого Халлака, поклявшиеся на Мече? Лорды должны были заплатить своей собственной кровью, своими дочерьми, которых Всадники потребовали себе в жены и которых они хотели забрать с собой в неизвестность.

Насколько было известно в долинах, среди Всадников никто никогда не видел ни одной женщины и никто даже не слышал о их женщинах. Сильно ли отличалась продолжительность жизни Всадников от продолжительности жизни людей, тоже было неизвестно. Никто также никогда не видел их детей, хотя Лорды время от времени направляли своих послов к ним в лагерь, особенно после заключения договора.

Двенадцать девушек и еще одну требовали они — молодых девушек, не вдов и не таких, для которых легкое поведение было обычным образом жизни. И они должны были быть не моложе восемнадцати и не старше двадцати лет. Кроме того, они должны быть благородной крови и тело у них должно быть стройное. Нужно было найти двенадцать девушек и еще одну и в первый день Года Единорога передать их Всадникам на границе степей, чтобы оттуда их новые, чужие хозяева увезли их в будущее, из которого не было возврата.

Что должны были чувствовать эти двенадцать девушек и еще одна? Страх? Да, страх они тоже испытывали, потому что, как сказала аббатиса Мальвина, страх — это самая первая реакция на то, что нам чуждо.

Норстатт дал приют пяти девушкам, которые соответствовали этим требованиям. Но две из них, однако, уже были обвенчаны и с нетерпением ждали этой весной своей свадьбы. А леди Тольвана была дочерью такого высокородного Лорда, что ей подобрали великолепного жениха, несмотря на ее некрасивое лицо и острый язычок. А Маримма с ее похожим на розу лицом и с ее врожденной кротостью… Нет, ее дядя заберет ее из монастыря и возьмет ее с собой на следующую встречу Лордов, где он сможет подобрать ей жениха, который соответствует его понятиям о чести. Зато Суссия — что, собственно, известно о Суссии? Она была старше всех и держала свои воспоминания при себе, хотя с готовностью болтала о всех, даже самых незначительных событиях, происходящих в Норстатте. Другие едва ли замечали, как мало она говорила о себе. Она была знатного происхождения и обладала приятной внешностью и умом. Ее родина находилась в низине, на морском берегу, и там она прожила с рождения до изгнания. У нее были родственники среди военных, но где они сейчас находились, никто не знал. Да, Суссия была подходящим кандидатом. Но как она воспримет это возможное сообщение о том, что выбор пал на нее?

Уже наступали ранние вечерние зимние сумерки и я поплотнее натянула двойную шаль, чтобы защититься от резкого холодного ветра. Бросив последний взгляд на заснеженный сад, я спустилась вниз по лестнице башни, чтобы обогреться у огня в большом зале монастыря.

Меня встретил громкий гвалт голосов, и моя шаль зацепилась за крючок возле двери. В зале не было ни одной монашки, но все те, кто нашел убежище в монастыре, некоторые из них провели здесь даже больше года, собрались у камина.

— Джиллан, подумать только, — крикнула леди Маримма во весь голос, удивленно глядя на меня, когда я подошла к огню. — Она пришла сюда! Может быть, уже наступил Час Пятого Пламени!

Родственник-воин, вернувшийся с войны, — подумала я. Это могло быть тем, что привело в такое возбуждение весь монастырь.

— Кто прибыл? — Я назвала ближайшего родственника Мариммы. — Лорд Имграй?

— Он и невесты! Джиллан, обещанные невесты! Они уже скачут по степи и сегодня заночуют здесь! Джиллан, это же страшно! Бедные крошки! Мы должны молиться за них…

— Почему? — к нам подошла леди Суссия. Она не была так красива, как леди Маримма, но, как я думала, она большую часть своей жизни жила по-королевски и на нее еще долго будут обращать внимание после того, как красота других давно уже поблекнет.

— Почему? — повторила Маримма. — Потому что они поскачут в черное, злое будущее и никогда больше не вернутся назад!

И Суссия на это ответила то, что полностью соответствовало моим мыслям обо всем этом:

— Может быть, они поскачут в это черное будущее, малышка. Не все из нас имеют свое собственное мягкое гнездышко или защищающее нас крылышко.

— Я охотнее обручусь со сталью меча, чем отправлюсь в такое свадебное путешествие! — воскликнула Маримма.

— Но ты же ничего не боишься, — сказала я ей только для того, чтобы унять свой собственный страх. Но за плечами Мариммы я внезапно заметила предупреждающий взгляд Суссии. И я задала себе вопрос, знала ли она что-нибудь или только догадывалась.

— Маримма, Маримма…

Я думаю, она была рада отвернуться от нас и последовать зову других девушек, которые были уже обручены и поэтому находились в безопасности, словно она могла разделить с ними эту безопасность.

Предыдущая страница Следующая страница
×
×