Путь в Обитель Бога (СИ)

— Погоди… Ибогалы — тоже искусственная раса. Но ты говорил мне…

— Не настолько, как нукуманы, — перебил Имхотеп. — Современные ибогалы — прямые потомки тыквоголовых, которые были расой естественно возникшей. Изменения физической природы у них недостаточно глубоки.

— А почему нукуманы ничего не сказали нам?

— Они просто не разбираются в таких тонкостях. И не желают признавать свою расу искусственной, предпочитая думать, что стали такими согласно воле и особому промыслу Творца. Важнейшим для себя они считают чистоту души. Люди же совсем не заботятся об этом. Нукуманы не верят, что люди смогут воспользоваться Книгой.

— Поздравляю, трофейщик, — сказал Тотигай. — Только милосердный и чистый сердцем войдёт в Обитель Бога.

Мне горячо захотелось шарахнуть его разрядником по хребту. Он это почувствовал и отошёл подальше. Бобел безучастно смотрел на нас, и на его лице не отражалось ни единой мысли.

— Что-то я не замечал за собой никаких прекрасных душевных качеств, — сказал я.

— Совсем неважно, что сам человек думает о себе, — ответил Имхотеп. — Важно то, каким его видит Предвечный Нук.

— Ты в него веришь?

Имхотеп улыбнулся. Впервые, сколько я его помню, он улыбнулся по-настоящему.

— Нет, Элф. Я верю в то, что есть на самом деле.

Меня одолевало слишком много противоречивых чувств, чтобы я захотел сейчас включиться в игру «правильный вопрос — правильный ответ» и выяснять особенности веры Имхотепа. Я просто вытащил Книгу из одного разрядника и воткнул её во второй. Снова послышалось чмоканье, и на сей раз индикатор в виде божьей коровки загорелся почти сразу. Второй, третий… Восьмой. По числу миров Обруча.

— Хорошо, — сказал я. — И что мне теперь делать? Открыть в Харчевне бизнес по реанимации пустых разрядников? Знаешь, для меня это слишком скучно.

Имхотеп поднялся с камня.

— Яйцеголовые встали лагерем в половине дня пути от Харчевни, на Старой территории. Нам нужно пройти мимо них и уйти на Додхар.

— Нам?

— Я иду с вами.

Я посмотрел на его вещмешок. Похоже, Имхотеп собирался в путь всерьёз.

— Давай я понесу, — предложил Бобел и, не дожидаясь разрешения, сунул мешок в мой рюкзак, где уже лежали мои вещи и его собственные. — Мне не тяжело, — пояснил он на случай, если бы мы в этом усомнились.

— А Бобел сможет управиться с Ключом? — спросил я.

— Нет, — сказал Имхотеп и снова улыбнулся. — Его внутренняя сущность сильно изменена. Но он сможет его нести.

— Я не очень понял то, что ты толковал об искусственных расах и духовности, — признался я, протягивая Книгу Бобелу. — Если захочешь, объясни мне потом поподробнее.

— Потом — да. Если захочу…

Имхотеп засмеялся негромким старческим смехом и направился вниз по тропе — к выходу из ущелья. Мы последовали за ним, и я подумал, что ему, может быть, не семьдесят лет, как на вид, а целая тысяча.

И ещё я был очень рад, что он идёт с нами.

Нечего было и думать нести Книгу обратно тем же путём, каким она попала в ущелье. Поэтому мы свернули и долго двигались параллельным Границе курсом в сторону Харчевни. Затем ещё раз свернули и пошли прямо на восток. Мне хотелось выяснить подробнее, как именно яйцеголовые отслеживают Книгу и её путь, однако я не решался опять беспокоить Имхотепа. Он, чего доброго, подумает, что я превратился в болтуна и любопытника, вроде умников. Но вскоре не выдержал и опять пристал к нему — с другим:

— Много ли у яйцеголовых поддельных Ключей?

— Не очень много, — сказал Имхотеп. — Строго говоря, Ключами их назвать нельзя, поскольку это всего лишь батареи с очень большой ёмкостью. Поэтому они и называют их Зилар — «Вместилище». Каждая содержит столько энергии, сколько небольшая земная электростанция вырабатывала за год. Так что энергии для разрядников у ибогалов хватит надолго.

Бежавший рядом с нами Тотигай повернул ко мне голову и оскалился в довольной керберской улыбке. Проигнорировав его, я снова обратился к Имхотепу:

— А настоящий Ключ — он один?

— Нет, Элф, их несколько.

Тотигай оскалился ещё шире. Я не выдержал и чувствительно ткнул его в бок стволом винтовки.

— Дай угадаю, — сказал я Имхотепу. — Их восемь? По числу миров Обруча и Колесниц Надзирателей?

Имхотеп отрицательно покачал головой:

— Нет. Не стоит понимать нукуманские сказания слишком буквально. Кораблей у Надзирателей было больше, чем мифических Колесниц в «Слове Бога», да и миров в Обруче бесконечное множество.

Тотигай презрительно фыркнул в мою сторону, показывая своё отношение к моей глупости, и вид у него стал совершенно невыносимым. Я приготовился ткнуть его покрепче, чтобы не зазнавался, но он ловко уклонился и убежал вперёд.

— Наши восемь миров связаны лишь способом перемещения между ними, который открыли сперва ибогалы, а потом и люди, — продолжал Имхотеп. — Хотя ни те, ни другие не овладели им вполне… Пирамиды. Их геометрическая форма обеспечивает возможность перехода только в семь миров, и всего получается восемь — вместе с тем, в котором возведена пирамида. Представь себе компас, стрелка которого указывает на север. На шкале «северу» соответствует приметный значок. Есть ещё отметки остальных сторон и полусторон света — семь, и множество мелких делений между ними. Теперь представь человека с плохим зрением — он берёт компас, но видит на циферблате только самую большую отметку. Он совмещает с ней стрелку компаса… Пирамиды приводятся в действие психической энергией, Элф, но для их правильного использования ещё необходимо виденье, а как раз им ни люди, ни ибогалы не обладали. Поэтому и смогли в своё время наладить канал с единственным миром — следующей ключевой точкой на Обруче. Яйцеголовые проникли на Землю, люди — на Парадиз, а больше никуда. Но вообще-то через правильно построенную пирамиду можно попасть в любой из восьми главных миров на выбор.

— А в промежуточные? — спросил я.

— Тоже, но здесь всё сложнее, — ответил Имхотеп. — При постройке пирамиды, её ориентируют по сторонам света. Это даёт сооружению возможность собирать в себя планетарную энергию и обходиться без посторонних её источников при построении канала. В противном случае человека, задумавшего совершить переход, ждёт нервное истощение и смерть. Для перемещения в любой из промежуточных миров достаточно изменить ориентировку. Пирамида больше не сможет сама собирать энергию, а чтобы она продолжала это делать, её нужно расположить уже не в любой точке по своему желанию, а в определённом месте на поверхности планеты.

Хотелось бы мне знать, откуда у него все эти сведения. Ему сказал об этом в откровении Предвечный Нук, в которого он не верит? И я спросил напрямую, не давая себе времени подумать:

— Ты кийнак?

Вопрос был слишком в лоб. Однако Имхотеп не рассердился. Он лишь внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:

— Если и так, то это для тебя что-нибудь изменит?

— Нет.

— Может, тебя раздражает окружающая меня таинственность, и ты собираешься открыть людям правду обо мне?

— Господи, нет. Клянусь Проникновением, я никогда не лезу в чужие дела, и меньше всего мне хочется заниматься срыванием покровов.

— Тогда зачем спрашиваешь?

А вот действительно — зачем? И я спросил о другом:

— Что такое Колесницы Надзирателей?

— Машины для перемещения в пространствах.

Я подумал, что Имхотеп оговорился, хотя он никогда не оговаривается, и уточнил:

— Космические корабли?

— Нет. Космический корабль перемещается только в одном пространстве — трёхмерном, причём привязанном к определённым координатам внутри пространства четырёхмерного. А Колесница Надзирателя способна перемещаться повсюду.

— То есть…

— Да, на таком корабле можно странствовать по всему Обручу без посредства пирамид. Можно также летать в космосе любого мира… точнее, любой вселенной Обруча. Вселенные, окружающие Землю и Додхар, отличаются друг от друга, как ты знаешь. Ближайшая к Земле звезда, кроме собственного светила — Проксима Центавра, а сосед додхарского солнца — бывшая планета, которая когда-то занимала место Юпитера в системе Додхара.