Путь в Обитель Бога (СИ)

Несмотря на пожелание Тотигая, галетой я не подавился. Но завтракал всё же без удовольствия — мне его отравляли мысли о смерти Орекса и нелепой, никому не нужной гибели Сола. Из мальчишки хороший человек мог бы выйти… точно вышел бы. А мы его даже не похоронили. Монахи тоже навряд ли озаботятся. Бобел верно сказал — швырнули его под обрыв, и сегодня вороны доклюют то, что не съели вчера лисицы.

Тотигай отсутствовал почти целый день. Мы шли, стараясь оставлять поменьше следов — он всё равно нашёл бы нас по запаху. Бобел время от времени продолжал ставить мины, оставляя на тропе едва приметные знаки, понятные керберу. Да, не повезёт тем путникам, которым вздумается пройти здесь через год или два после нас и яйцеголовых…

Тотигай появился к вечеру, когда мы встали на привал. Он выглядел измученным, но довольным. По всему левому боку, от задней лапы до передней, тянулся ожог в два пальца шириной — след скользящего попадания из ибогальского разрядника.

— Вот сукины дети, — сказал он, валясь без сил на землю. — Не умеют принимать гостей. Но я узнал почти обо всём, что ты заказал, Элф. Жаль, что эти сведенья принесут нам мало пользы, так как, похоже, мы наконец попались.

— Давай, рассказывай, не тяни! — прикрикнул я на него.

— Изверг! Отдышаться-то мне дашь?.. Слушай. Да, чисторожденные первой ступени способны чувствовать проходы в Границах, но только приблизительно. Род Хассиры потерял двух кентавров и одного добровольца-смертника, разыскивая дыру, через которую мы проникли на эту Старую территорию. А вот с монахами дрались не они — здесь была ещё одна ибогальская шайка с севера.

— Так близко? Орекс, видно, потерял хватку, иначе он не позволил бы пленному запамятовать столь важную деталь.

— Нет, пленный, наверное, и сам не знал. Это большой экспедиционный корпус из четырёх отрядов, действующих самостоятельно в разных местах. Они вышли с севера давным-давно с обычной миссией — уничтожение человеческих поселений и ловля пленников. Вчера вечером один отряд напал на монастырь и взял его штурмом. Большинство монахов отсутствовало — они гнались за нами. А после яйцеголовые догнали их самих.

— Ай да Иеремия! — восхитился я. — Он ведь наверняка знал о приближении неприятностей — созерцатель как-никак. И предпочёл свалить с несколькими прихлебателями. Вот почему он так обставил отъезд — с богослужениями, проповедями на заставе… Ну и бестия! Енох плохо сработал, а потом мы помешали. Иначе он, прихватив Книгу, был бы уже далеко отсюда.

— Да, точно… Так вот, сегодня утром северяне соединились с родом Хассиры. Произошло трогательное братание с множеством разговоров, из которых я и узнал так много. За Книгой вблизи Границы ибогалы следить не могут, насколько я понял… Учти, что это просто мой вывод.

— Мы ему доверяем, — сказал я. — Ты молодец, дружище, просто молодец. Гений шпионажа.

— Я знаю, — скромно ответил Тотигай. — Только ты меня не ценишь — вьючишь при первом удобном случае тюками, посылаешь на верную смерть, а когда я её чудом избегаю, кормишь пустыми похвалами вместо того, чтобы предложить галету.

Спохватившись, я достал сразу три — столько не съесть ни одному керберу, но Тотигай заслужил и большего — пусть лопает от пуза и спит всю ночь без перерыва. Но он покосился на галеты и сказал:

— Нет, праздник живота я устраивать не буду. И вам не советую. Нам лучше драпать отсюда со всех ног. Ты ещё не слышал самого плохого, Элф.

— Почему же, слышал. Ты сказал, что мы попались.

— И попались крепко, — подтвердил Тотигай. — В экспедиционном корпусе больше четырёхсот ибогалов. Одна сотня принимала участие в штурме монастыря и погоне, а три на подходе. Они намерены разбить все четыре сотни на более мелкие отряды, отрезать нам путь на север и прижать к Границе. Те, что штурмовали монастырь, пойдут за нами, а род Хассиры переправится обратно на Додхар и двинет на восток по мехрану. Граница непроходима на три обычных дневных перехода от монастыря. Пусть мы сегодня одолели половину, но осталось ещё столько же, а яйцеголовым на кентаврах понадобится гораздо меньше времени, чтобы рысью пройти то же расстояние по мехрану. Там они нас и встретят. Это капкан, Элф. Их слишком много. Все на кентаврах, а ведь на Старой территории сразу за этими горами тоже равнина. И триста всадников на ней.

Я попытался вспомнить все изображения-карты, переданные мне Книгой, а когда не получилось, достал её саму. Никогда ещё нам так не требовалась помощь. И Книга не подвела, но то, что я увидел, лишь полностью подтвердило слова Тотигая. Мы находились в труднопроходимой гористой местности с малым числом пригодных для быстрого движения троп. На восток вела всего одна — та, по которой мы и шли. В полутора переходах был разрыв Границы шириной в три тысячи шагов, который род Хассиры перекроет уже завтра. После чего яйцеголовые могли не спеша стягивать мешок, пока мы не окажемся в их руках.

— Ну что там, Элф? — поинтересовался Бобел, не прекращая чистить разобранный на части пулемёт.

— Да ничего, — ответил я. — Сразу за разрывом на Старой территории торчит гора. В ней пробит короткий туннель, а в туннель уходит железная дорога с равнины… На равнине есть ещё заброшенный город, но туда нам не попасть. Справа от горы с туннелем раньше текла река, но теперь прямо на берегу начинается Додхар. Там мехран — скалы, рощицы редкие… Дальше вулканы, пустыня — страна Кайрори. Людоеды с отравленными стрелами, жрать почти нечего, но как бы я сейчас хотел там оказаться.

Отложив Книгу, я крепко призадумался. А не пора ли, Элф? И ответил сам себе — давно пора. Лучше было это сделать до смерти Орекса хотя бы, но сейчас-то уж — край нужно сделать. Бегать от яйцеголовых в этих горах с Книгой — всё равно что прятаться ночью у самого костра.

— Придётся её бросить, — сказал я вслух.

Тотигай со вкусом подбирал с ибогальской тарелочки остатки единственной галеты, которую себе позволил. Бобел уже закончил с чисткой и смазкой пулемёта и принялся его собирать.

— Книгу ибогалам оставлять нельзя, — сказал он. — Ты сам понимаешь. И что толку, что мы её бросим сейчас? Яйцеголовые многое знают о Книгах и теперь захотят выяснить, как много успели узнать мы. У меня не так много ума, но его хватает, чтобы сообразить — гоняться за нами они не перестанут. И непременно отыщут нас, раз их так много сюда собралось.

Тотигай поднял голову от тарелки:

— Вляпались, Элф. Вляпались всеми четырьмя лапами.

— И что делать? — спросил я. — Предложения есть?

— Ясно же, — ответил Бобел. — Надо разбить наш отряд на две части и оттянуть силы яйцеголовых в одну сторону. Одна часть принимает бой, вторая уходит с Книгой.

— Очнись, ты не дивизией командуешь! Нас всего четверо, включая Коу! Кто, кого и куда будет оттягивать?

— Я буду, — спокойно ответил Бобел.

— Бред! Ты один? Нет, выбрасываем всё лишнее оружие, мины твои, которые остались, и бегом к разрыву! Ночной марш бросок — утром будем там.

— А если столкнёмся с яйцеголовыми, начнём швырять в них камнями? — хмыкнул Бобел. — К утру мы там не будем, Элф, мы не отдохнули. Я мог бы добежать, и Тотигай тоже, но он устал, посмотри на него. Да ещё ранен. Ты, если напряжёшься изо всех сил, тоже сможешь, а Коу?

— Мы по очереди её потащим.

— Я и один дотащу, но лучше я понесу оружие. Всё, что у нас лишнего, как ты и сказал. А вы пойдёте следом, в нормальном ритме, только поближе к Границе, чтобы яйцеголовые не видели Книгу. Понял, о чём я? Давай, рисуй мне карту.

— Нет, Бобел, не пойдёт. Подыхать — так всем вместе.

— А Коу? Мы её даже не можем взять и отпустить — пропадёт одна, глупенькая ещё.

— Отпустим её с Тотигаем. Он из какого хочешь окружения выберется и её выведет. А вот мы с тобой…

— И чего ты этим добьёшься? Яйцеголовые убьют нас и заберут Книгу. Не Тотигаю же её отдавать — что он с ней делать станет? Рисуй карту. Ибогалы видели Тотигая, стреляли по нему. Они могли понять, что он кое-что проведал об их планах. Род Хассиры может выйти к разрыву сегодня ночью и будет там утром. Я должен успеть раньше.