Вариант единорога

— И что теперь? — спросил он.

— Я пойду домой и просплю весь день. Может быть, устрою небольшие каникулы. Дела теперь будут идти не так бойко.

Мы пересекли освященную землю и ступили на улицу.

 Эпиталама[14]

Вечером шел дождь, и пожилая леди приготовила чай — как и обычно в это время. Она сидела на кухне за столом и вспоминала свою спокойную жизнь. Детские приключения завораживали ее, и она уже в который раз подумала об удивительно тихих и серых годах, прошедших с тех пор. Она получила в наследство дом, небольшую стипендию попечительского совета и много путешествовала, но ей так и не довелось встретить подходящего человека для замужества; впрочем, наоборот тоже можно сказать. Ее роль практически уже была сыграна, хотя, по правде говоря, по-настоящему ее никто и не пригласил принять участие в спектакле. И вспомнить-то особенно нечего, если не считать нескольких визитов давнишнего знакомого, который занимался охотой на людей,— с тех пор уже прошло немало лет. А теперь...

В душе пожилой леди царили мир и покой, она сидела на кухне, пила чай, слушала, как стучит за окном дождь, и размышляла о том, какая сложная штука жизнь и как бессмысленно растрачивает ее человек. Она частенько отправлялась добровольцем туда, где требовались добровольцы, много читала, помнила обе войны, на которых была медсестрой, хотя во второй — учитывая ее возраст — уже спокойно могла не участвовать. Давно, еще во время первой войны, она познакомилась с тихим лейтенантом, британцем по имени Колин. Они были бы счастливы вместе, так ей иногда казалось, однако Колина пожрали поля Фландрии, как, впрочем, и многих других его соотечественников.

Пожилая леди вошла в гостиную и подбросила в камин несколько поленьев, поскольку собиралась выпить еще чашечку чая у огня.

Примерно в середине второй чашки и какого-то старого воспоминания кто-то позвонил в дверь. Она бросила взгляд на часы. Почти полночь.

Пожилая леди подошла к двери, чуть-чуть приоткрыла ее.

— Добрый вечер, мисс Алиса,— поздоровался гость.— Аксель Дж. Бингерн к вашим услугам. Как вы считаете, мы можем сегодня им воспользоваться?

— О господи! Уж и не знаю, исправно ли оно,— ответила она и распахнула дверь.— Заходите скорее, на улице такой дождь!

Бингерн, как всегда, был весь затянут в кожу, на поясе висел охотничий нож, на правом бедре — пистолет, а в руке он держал дробовик.

— А это зачем? — спросила она.

— Заставляет его вести себя прилично,— ответил Бингерн.

С этими словами он втолкнул в комнату своего пленника — высокого, темноглазого, темноволосого человека во всем черном. В наручниках и ножных кандалах.

— Здравствуйте, мисс Алиса,— проговорил пленник.— Давненько мы с вами не виделись.

— И то верно, Люцер.

Он улыбнулся, поднял руки, и правая тут же раскалилась добела.

— А ну-ка, прекрати свои штучки, Люцер,— приказал Бингерн, и огонь немедленно погас.

— Я просто хотел поприветствовать старого друга,— объяснил Люцер.

— Вы всегда были дамским угодником,— тоже улыбаясь, заявила Алиса.— Джентльмены, не угодно ли чаю?

— С удовольствием,— ответили оба одновременно,— сегодня такая отвратительная погода. Только если не возражаете, мы постоим. Иначе перепачкаем вам всю мебель.

— Ерунда. Садитесь, пожалуйста. Я настаиваю,— приказала Алиса.

— У него лучше получается охранять пленников, когда они в цепях, а он сам стоит около них с дробовиком в руках,— проворчал Люцер.

— И вовсе не в этом дело,— возразил Бингерн.

Алиса пожала плечами и ушла на кухню. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая и блюдечко с печеньем. Оба ее гостя уже сидели. Она подала им чай, а потом уселась сама.

— Как и всегда?

— Почти,— ответил Люцер.— Я убежал из тюрьмы, прибыл сюда, нашел работу... И тут за мной пришел этот тип.

— Как и всегда,— перебил его Бингерн.— Он убежал из тюрьмы, при этом пострадало несколько человек, прибыл сюда, организовал тайное революционное общество, начал покупать оружие и учить заговорщиков им пользоваться. Я поймал его как раз вовремя.

— Ну и что с ним будет? — поинтересовалась Алиса.

— Доставлю назад,— ответил Бингерн.

— Складывается впечатление, что, когда происходит что-нибудь в этом духе, вы единственный можете доставить его назад,— сказала Алиса.

— Точно. Он очень опасен. Как, впрочем, и я,— проговорил Бингерн.

— Все вранье,— заявил Люцер.— Впрочем, я еще ни разу не' видел, чтобы правда что-нибудь меняла.

— Я с удовольствием вас выслушаю,— пообещала Алиса.

— Прошу прощения,— вмешался Бингерн,— ему некогда. Мы скоро уходим.

— Он как самурай,— сказал Люцер.— Отлично натренирован и верен своему кодексу — уж и не знаю, что это значит. Если вы попытаетесь его задержать, он может вас обидеть.

— Ничего подобного,— заявил Бингерн.— Алиса мой старый друг.

— Очень старый,— добавила Алиса.— И почему только вы постоянно убегаете, если все равно дело кончается одним и тем же? — спросила она у Люцера.

— Все, это последний раз,— ответил Люцер.

— А почему?

— Потому что цикл подошел к концу.

— Не понимаю,— проговорила она.

— Конечно, не понимаете. Но я съел пирожок и знаю, что это так.

— Что бы вы там ни говорили,— сказала Алиса, наливая своим гостям еще чая,— я уже давно не участвую в ваших делах.

Люцер рассмеялся.

— Урла-лап! Урла-лап![15] — воскликнул он.— Эта история бесконечна.

Бингерн тоже расхохотался.

— Скоро всему конец,— заявил он.

— В некотором смысле, кур-ла-ла! В некотором смысле! — возразил его спутник.

— Пока Бингерн следит за своей вотчиной, можно ни о чем не беспокоиться,— проговорил Бингерн.

— Ну, там все нормально,— признал Люцер,— ты же оставил присматривать за порядком парочку сумасшедших.

Бингерн фыркнул.

— Я нахожу, что это страшно забавно,— сказал он.— Конечно же, Алиса помнит.

— Разве может быть иначе? — спросила она.— Временами я испытывала настоящий ужас.

— А временами вам открывались такие чудеса, каких никто из живущих в вашем мире никогда не удостаивался,— добавил Люцер.

— Не буду спорить. Однако нельзя сказать, что эти чудеса были сбалансированы.

— Ну и что? С тех пор все сильно изменилось — а сегодня грядут новые перемены.

— В каком смысле? — спросила Алиса.

— Это нужно видеть,— ответил Бингерн.

— В моем-то возрасте? Не имеет значения!

— Как раз наоборот. Очень важно, чтобы вы вернулись и присутствовали при введении закона в силу. Для вашего прошлого визита к нам, Алиса, имелась вполне уважительная причина.

Люцер хмыкнул и немного погромыхал цепями. Бингерн маленькими глоточками пил чай.

— На вас должен был посмотреть ваш будущий муж,— сказал он.

— Да, и кто же?

— Настоящий правитель тех мест.

— Мне кажется, я несколько старовата для этой роли. Если кто-то и решил взять меня в жены, ему следовало что-нибудь сделать по этому поводу намного раньше.

— В его планы вмешались определенные события,— объяснил Бингерн.

— Какие события?

— Небольшая война.

Алиса пила чай.

— Поэтому вы должны отправиться вместе с нами и принять участие в этом важном деле.

— Прошу меня простить. Та история закончилась,— ответила Алиса.— Все. Конец. Вы пришли слишком поздно.

— Никогда не бывает поздно,— возразил Бингерн,— пока я жив. А я буду жить вечно.

Он откусил кусочек печенья. Люцер пил чай.

— Правда ведь? — неожиданно спросил Бингерн.

— Кого ты спрашиваешь? — поинтересовался Люцер.

— Тебя.

— Ты боишься сегодняшней ночи,— ответил Люцер,— ты боишься, что тебя ждет смерть.

— А она меня ждет?

— Я бы не сказал тебе, даже если бы и знал.

Бингерн начал поднимать свой дробовик, взглянул на