Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок]

– Кто такой?! Фамилия? Где проживаешь? Почему бегаешь от милиции?! Почему в таком виде? И где твои документы?!

– Он в ступоре, старшой, – подал реплику сержант. – Надо в отделение его свезти! У меня, кстати, в машине есть одеяло.

Онищенко хотел сопроводить задержанного к машине, которая находилась шагах в пятнадцати от них, но тот неожиданно стал упираться.

– Н-не надо в отделение! – сказал он, стуча зубами то ли от холода, то ли от нервного напряжения. – Х-хотя… Вы в-ведь не из… этих, д-да? Вы об-бычная милиция, в-верно?

– Мы, вообще-то, нормальные менты, – отдуваясь, сказал Онищенко, которому теперь пришлось едва не волоком тащить этого хмыря к «уазику». – Пока такие мудаки, как ты, не действуют нам на нервы!

– Подождите… одну минуту! – скороговоркой выпалил задержанный. – То есть нет… надо спешить! Быстрей!! Они тут б-будут с секунды на секунду! У в-вас есть рация? Х-р-р-р… Свяжитесь с дежурным по ФСБ!! И еще… Да!.. немедленно вызовите усиленную опергруппу! Если… если только не поздно!

Онищенко, которому подсобил напарник, рывком преодолел последние несколько шагов, отделявших их от «уазика». И тут же, чтобы задержанный впредь вел себя потише, вполсилы приложил того грудью и подбородком о капот.

– У-у-й!.. Б-больно же…

– Будешь трепыхаться, мужик, – раздраженно произнес Онищенко, – в отделении еще не так схлопочешъ!

– Послушайте… я вас заклинаю! – Задержанный с трудом находил нужные слова. – Не теряйте времени даром! Они очень… очень-очень мобильны! Свяжитесь с фээсбэшным оператором на их волне! Или хотя бы с вашим дежурным по городу! Вызовите же наконец опергруппу!

– Во артист! – усмехнулся Мамонов. – Ты, дружок, часом, не из «дурки» сдернул?

– У-ф-ф-ф… Моя фамилия – Глебов! Глебов Игорь Валентинович… Я работал… да и сейчас работаю… в спецпрограмме «Нимрод»! У вас есть в машине рация? Нельзя терять ни секунды времени!!

– Сейчас прогуляемся в отделение, – сказал Онищенко. – Ну а там быстро установят, что ты за птица!

– Старшой, у него на руке какая-то фиговина, – подал реплику Мамонов. – Что-то вроде браслета. Я, когда закоцал его в наручники, обратил внимание… Но пока не врубаюсь, что это за вещица. Глянь-ка своим опытным глазом!

Онищенко, прижимая левым локтем задержанного мужчину, по-прежнему лежащего грудью на капоте, свободной рукой подтянул наручники повыше, чтобы получше разглядеть тот предмет, о котором только что сказал напарник.

Да, определенно, это был браслет. Не часы какой-нибудь престижной фирмы – и оригинальной формы, – а именно браслет, сделанный из неизвестного Онищенко металла. Либо из какого-то сплава светло-серого цвета, с едва заметной глазу насечкой в виде узких поперечных дорожек желтого металла… Литой, сантиметра примерно в три шириной, до полусантиметра толщиной в средней части, чуть сужающийся к краям. Он, этот браслет, надо сказать, довольно плотно обхватывал запястье правой руки этого странного человека, который только что назвал себя Глебовым.

Что характерно, браслет сделан «сплошным», цельным, без каких-либо защелок или других соединительных механизмов. Онищенко убедился в этом, когда ему удалось, хотя и не без труда, прокрутить «штуковину» вокруг чужого запястья. Интересно, как этот «Глебов» смог напялить браслет себе на руку? Да и снять его, видимо, тоже будет непросто. Ведь вещица эта, судя по всему, очень и очень прочная.

И еще… Если от наручников или, к примеру, вороненого металла «калаша» стынут пальцы на холоде, то браслет на ощупь был таким же теплым, как человеческое тело.

«Интересно, из какого металла сделана эта вещица? Может, из платины? Но как его снять? Обидно будет, если мужики в отделении уже сами разберутся, что к чему, и скоммуниздят эту хреновину…»

Он повернул голову к напарнику, и тот, прочтя все у него на лице, понимающе покивал головой.

– Вот что, Глебов, – ослабив хватку, сказал Онищенко. – Что это у тебя на руке? Непорядок… Помоги-ка мне снять браслет!

– Не получится, – лязгая зубами от холода, ответил Глебов. – Н-не о том думаете! Ну же… д-действуйте!

– Не учи отца!.. – строго сказал старший. – А что, ценный он, наверное, этот твой браслет?

– Б-более ценный, чем вы с-себе можете представить! У-ф-ф… Нельзя долго н-находиться на одном месте! П-поехали… Да и з-замерз я тут с вами!

Онищенко повернул голову в ту же сторону, куда обеспокоенно уставился его напарник.

– Так… А это еще кто такие?