Шопоголик на Манхэттене

И тут приносят кофе. Точнее, так: мне — кофе, Кент — чай, Джадду — какой-то питательный ячменный отвар из пакетика, который он сам вручил официанту для заварки.

— Я просто обожаю чай. — Кент улыбается мне. — Так успокаивает. Ребекка, я слышала, что в Англии есть обычай три раза вращать чайник по часовой стрелке, чтобы прогнать злых духов. Это так? Или нужно против часовой?

Вращать чайник? Никогда в жизни о таком не слышала!

— Э…надо вспомнить.

Я глубокомысленно морщу лоб, пытаясь сообразить, когда же в последний раз заваривала чай в чайнике. Но единственная картинка, всплывающая в памяти, — мы со Сьюзи заливаем кипятком пакетики в кружках и Сьюзи открывает зубами упаковку «Кит-Кат».

— Наверное, против часовой, — наконец говорю я. — Потому что есть такая старая поговорка:

«Злой дух крадется по ходу солнца, но… никогда обратно».

Господи, что я несу? И с чего это я стала говорить с шотландским акцентом?

Боже, я пьяна.

— Удивительно! — восклицает Кент, отпивая чай. — Просто обожаю эти старомодные английские традиции. А другие традиции вы знаете?

— Конечно! — радостно вскрикиваю я. — И даже очень много!

Бекки, остановись. Прекрати.

— Вот, например, у нас есть очень древний обычай… ик… вращать кекс.

— Что вы говорите? — удивляется Кент. — Я о таком не слышала.

— О да, — уверенно продолжаю я. — Делается так: берете свой кекс, — я хватаю булочку с подноса проходящего мимо официанта, — и… крутите у себя над головой и… как бы… читаете такой стишок…

На мою голову начинают сыпаться крошки, а в саму голову не лезет ни одной приличной рифмы к слову «кекс», поэтому я кладу булку на стол и принимаюсь за кофе. — Это корнуолльский обычай.

— Правда? — заинтересованно переспрашивает Кент. — У меня бабушка родом из Корнуолла. Надо будет у нее узнать.

— Но он сохранился только в некоторых районах Корнуолла, — поясняю я. — В очень маленьких райончиках.

Кент и Джадд в замешательстве переглядываются, а потом оба начинают хохотать.

— Ох уж этот ваш английский юмор! — качает головой Кент. — Он такой необычный! Просто обожаю!

Сначала я не знаю, как реагировать, но потом присоединяюсь к их дружному хохоту. Боже, как весело. Мы отлично ладим.

— Послушайте, Ребекка, у меня для вас есть очень интересное предложение. Не знаю, каковы ваши планы на сегодня, но у меня есть билет на особенное событие… — Кент выдерживает паузу для пущего эффекта, как-то безумно улыбается, и я смотрю на нее с восторгом. Приглашение на распродажу «Гуччи»! Точно! — На ежегодную конференцию «Ассоциации финансовых экспертов»! — гордо произносит она.

На несколько секунд я немею, но, взяв себя в руки, все же выдавливаю:

— Правда? — Голос у меня звонче, чем обычно. — Не… не может быть!

Как, ну как мне отвертеться от этого?!

— Может! — восторженно восклицает Кент. — Я знала, что вам будет приятно. И если у вас нет планов на сегодня…

У меня есть планы, — хочется простонать мне. Я еду на распродажу за бесплатной тушью!

— Там будут выступать очень известные люди, — вставляет Джадд. — Берт Фрэнкел, например.

— Неужели? Сам Берт Фрэнкел?

Кто такой Берт Фрэнкел? В жизни не слышала этого имени.

— Ну вот… тут приглашение. — Кент открывает сумочку.

— Какая жалость! — восклицаю я. — А я планировала… пойти сегодня в музей Гуггенхайма [Музей современной живописи и скульптуры, основан С. Р. Гуггенхаймом в 1937 г.].

Уф, пронесло. Против культуры никто не попрет.

— Да? — Кент явно разочарована. — А на другой день нельзя перенести?

— Боюсь, что нет, — с сожалением отвечаю я. — Там сейчас именно та вещь выставлена, которую я очень хотела увидеть… с тех пор, как мне исполнилось шесть лет.

— Неужели? — спрашивает Кент, округлив глаза.

— Да, — доверительно наклоняюсь я к ней, — с тех пор, как увидела фотографию в альбоме репродукций у моей бабушки. Я с детства мечтала приехать в Нью-Йорк, чтобы воочию увидеть это творение. И вот я тут… Я просто не могу больше ждать. Надеюсь, вы меня поймете…

— Конечно! Конечно, понимаем! Какая удивительная история! — По тому, какими взглядами они обмениваются с Джаддом, ясно, что оба поражены. В ответ я скромно улыбаюсь. — А что это за произведение искусства?

Так, быстро, думай. Гуггенхайм. Современная живопись? Скульптура?

Я почти уверена, что это современная живопись. А звонок другу можно?