Миры Роберта Хайнлайна. Книга 4

Перетащить Джо в убежище оказалось целой проблемой. В туннеле он потерял сознание. Хью пришлось переползти через него и тянуть за собой. Я толкала неподвижное тело сзади. А чтобы поднять его по лестнице, понадобились уже усилия трех человек: помогла Карен. В помещении мы раздели Джо и уложили в постель.

Около полуночи, когда дыхание Джо стало совсем слабым, а пульс едва прощупывался, Хью принес в комнату последний оставшийся у нас баллон с кислородом, надел на голову Джо полиэтиленовый мешок, в котором раньше хранилось белье, и пустил туда газ.

К утру Джо стало лучше.

А через три дня он уже был на ногах и чувствовал себя прекрасно. Дьюк сказал, что это, скорее всего, была гадюка — одна из разновидностей гремучих змей. Поэтому противоядие, которое ввели Джо, и спасло ему жизнь.

Я, во всяком случае, до смерти боюсь любых змей.

Земляные работы заняли три месяца. Камни! Вокруг убежища — ровная, обширная долина, которая просто-таки усеяна валунами разных размеров. Когда мы доходили до больших, то женщины обкапывали, а мужчины разбивали их и вытаскивали наружу с помощью веревок и блоков.

Большую часть булыжников удалить было довольно просто. Но однажды Карен наткнулась на валун, который, казалось, проходит планету насквозь и снова выходит наружу где-нибудь в Китае. Хью окинул его взглядом и бодро сказал:

— Отлично. А теперь нужно выкопать яму рядом с ним с северной стороны, и достаточно глубокую.

Карен ничего не сказала на это, только непонимающе взглянула на Хью.

Пришлось нам копать. Вскоре мы наткнулись на второй валун, почти такой же, как и первый.

— Прекрасно, — сказал Хью. — Теперь копайте еще одну яму к северу от этого.

Мы напоролись на третий валун. Уже через три дня последний из валунов очутился в яме, вырытой рядом с ним, второй успокоился в яме из-под третьего, а первый, с которого все началось, благополучно оказался в яме из-под второго.

По мере того, как отдельные участки подкопа становились достаточно глубокими, Хью подпирал их бревнами. Он очень торопился, боясь, как бы убежище не качнулось и не придавило кого-нибудь из нас. Поэтому когда работа подошла к концу, под убежищем был целый лес подпорок.

Наконец Хью укрепил два угла убежища, нависшие над подготовленной площадкой, могучими бревнами и начал постепенно извлекать остальные подпорки с помощью блока и веревок. Некоторые из них даже приходилось подкапывать. Делая это, Хью очень волновался и, опасаясь несчастного случая, старался обойтись собственными силами. Теперь убежище удерживали в равновесии только два крайних бревна.

Вынуть их было невозможно.

На них приходилась такая огромная нагрузка, что они даже дали трещину. Я спросила:

— Что же теперь делать, Хью?

— Попробуем применить предпоследнее средство.

— Какое?

— Сжечь бревна. Но для этого придется сначала удалить траву и кусты в тех местах, где они могут загореться. Карен, ты знаешь, где у нас нашатырный спирт и йод? Мне необходимо и то и другое.

Я все удивлялась, зачем это Хью понадобилось столько нашатыря. Запас был действительно велик и хранился в больших пластиковых бутылях, которые, как ни странно, благополучно перенесли все испытания.

В импровизированной химической лаборатории закипела работа.

— Что ты делаешь, Хью? — спросила я.

— Эрзац-динамит. Посторонних прошу удалиться, — ответил он. — Штука опасная: взрывается даже от неосторожного взгляда.

— Прошу прощения, — пролепетала я, попятившись. Он поднял голову и улыбнулся.

— Эта смесь безопасна, пока не высохнет. Я припас ее на случай партизанской войны. Оккупационные войска довольно косо смотрят на людей, хранящих дома взрывчатые вещества, а в обычном йоде или нашатыре нет ничего подозрительного. Каждый из них в отдельности совершенно безопасен. Но стоит их только соединить… Правда, я никогда не рассчитывал использовать такую взрывчатку в строительстве. Уж больно она капризна.

— Хью, кстати, мне совершенно безразлично, ровный пол или нет.

— Если нервничаешь, пойди прогуляйся. Сделать взрывчатку оказалось делом нехитрым. Хью слил вместе раствор йода и обыкновенный нашатырный спирт, в результате чего выпал осадок. Полученную после фильтрации состава кашицу он разложил на несколько порций, завернул каждую из них в бумагу, а затем заложил пакетики в отверстия, которые Джо высверлил в упрямых столбах.

Теперь придется ждать, пока высохнет.

Хью вымыл все то, с чем работал, искупался прямо в одежде, снял ее в воде и повесил на берегу сушиться. На том день закончился.

В нашем арсенале имеются два женских карабина двадцать второго калибра с оптическим прицелом. Хью велел Дьюку и Джо пристрелять их. Пристреливали оружие по мешку с песком. Я поняла, что намерения у Хью самые серьезные: он разрешил истратить по пять патронов на каждый карабин. Обычно его девиз — «Одна пуля — один медведь».

Когда взрывчатка наконец высохла, мы вынесли из убежища все, что могло разбиться. Женщины непосредственного участия в этом не принимали. Карен была занята тем, что держала Дока Ливингстона, а я, вооружившись ружьем Дьюка, несла караул.

Отмерив от убежища метров тридцать, Хью уложил Дьюка и Джо с карабинами на землю, а сам встал между ними и спросил:

— Можно начинать отсчет?

— Можно, Хью.

— Давай, отец.

— Сделайте глубокий вдох. Немного выдохните, задержите дыхание. Начинайте целиться… Пять… четыре… три… два… один… ОГОНЬ!

Раздался грохот, как будто великан от души хлопнул гигантской дверью, и середины обоих столбов как ни бывало. Убежище качнулось, словно небольшой шкаф, затем опустилось, встало горизонтально и замерло.

Мы с Карен захлопали в ладоши. Грейс, недолго думая, присоединилась к нам. Док Ливингстон помчался обследовать место происшествия. Хью, улыбаясь, наслаждался представшей его глазам картиной.

В этот момент убежище дрогнуло и стало медленно сползать по склону вниз, вращаясь по ходу вокруг туннеля. Оно скользило все быстрее и быстрее, и я уже думала, что его путешествие закончится в ручье. В этот момент оно было похоже на большие сани, катящиеся с горы.

Но немного ниже склон выравнивался, и вскоре убежище остановилось. Туннель теперь был забит землей, и водопровод с канализацией, похоже, здорово отдалились от нас.

Хью взял лопату, спустился к убежищу и как ни в чем не бывало начал копать. Я побежала вниз; по щекам у меня ручьем текли слезы. Джо опередил меня.

Хью поднял голову и распорядился:

— Джо, очисти туннель. Я хочу знать, все ли в порядке внутри, а девушкам, наверное, пора заняться ужином.

— Босс… — Джо поперхнулся. — Босс… Какая беда!

Тогда Хью тоном, которым разговаривают с детьми, сказал:

— Чем ты огорчен, Джо? Это только сэкономит наш труд.

Я решила, что он шутит. Джо тупо спросил:

— Что?

— Да-да, — уверил его Хью. — Смотри, насколько ниже теперь расположена крыша. Каждый метр, на который убежище опустилось, сэкономит нам по крайней мере метров тридцать акведука. А выровнять снова убежище здесь уже гораздо проще — тут земля глинистая и валунов меньше. Если мы все дружно возьмемся за дело, то максимум через неделю все будет в порядке. Тогда мы сможем заняться проведением воды в дом и сад. И закончим все недели на две раньше, чем планировали.

Он оказался прав. Через неделю мы выровняли убежище, и на сей раз Хью установил столбы так, что взрывать их не понадобилось. И, что самое главное, бронированная дверь стала открываться совершенно свободно. Теперь в нашем доме в изобилии был свежий воздух и солнечный свет. Раньше в убежище было душно, а свечи рассеивали темноту чисто символически. В тот же день Хью и Джо приступили к рытью канавы. В предвкушении торжественного дня Карен на стенах бывшего хранилища сделала наброски умывальника, ванной и унитаза в натуральную величину.

Честно говоря, нам вполне хватает удобств. Когда Карен набила два наматрасника сухой травой, спать на полу стало не менее удобно, чем на койке. Сидим мы за столом на стульях и каждый вечер играем в бридж. Удивительно, насколько лучше жить в убежище, когда пол горизонтальный и когда не нужно пробираться через узкий туннель, а можно просто по-людски войти в открытую дверь.