Т. 07 Пасынки Вселенной

Вайо сидела сзади. Мы обменялись улыбками, не больше — так у нас повелось и в кабинете министров, и в Конгрессе. Вообще шли разговоры, что негоже двум представителям одной семьи быть членами правительства. Сейчас она покачала головой — вроде о чем-то предупреждала.

— В отношении бомбардировки все. У него вопросы на эту тему?

— Ваши вопросы касаются бомбардировки, gospodin Райт?

— Разумеется, gospodin президент! — Райт встал, глядя прямо на меня. — Как вы знаете, я представляю различные группы интеллектуалов Свободного Государства, а, смею сказать, их мнение играет особую роль в общественных делах. Я думаю, что будет правильно…

— Минуту! — сказал я. — Я думал, вы представляете восьмой Новоленовский округ.

— Gospodin президент, мне будет дозволено задать вопросы? Или нет?

— Он не вопросы задавал, а толкал речь. А я измотан и хочу спать.

— Мы все устали, Мануэль, — мягко произнес проф, — но твое замечание справедливо. Конгрессмен, вы представляете только ваш округ. Как член правительства вы получили определенные обязанности в отношении лиц определенных профессий.

— Это одно и то же!

— Не совсем. Пожалуйста, задавайте ваши вопросы.

— Э-э-э… Хорошо, я задам. Известно ли фельдмаршалу Дэвису, что план бомбардировки полностью провалился и что на его совести тысячи бессмысленных жертв? Известно ли ему о чрезвычайно большом неудовольствии, которое высказывает по этому поводу интеллигенция нашей республики? И не может ли он объяснить, почему эта поспешная — я повторяю, поспешная! — бомбежка была предпринята без необходимых консультаций? И готов ли он изменить планы на дальнейшее или будет тупо гнуть свою линию? И правда ли, что его ракеты несут атомные заряды, объявленные вне закона всем прогрессивным человечеством? И как он может ожидать, что Свободное Государство Луна будет принято в содружество цивилизованных народов после подобных действий?

Я взглянул на часы — прошло полтора часа после начала бомбежки.

— Проф, — сказал я, — вы можете мне объяснить, о чем идет речь?

— Извини, Мануэль, — ответил он кротко, — я намеревался… и даже обязан был начать заседание с уведомления о полученном нами сообщении. Но ты, похоже, думал, что кто-то действует за твоей спиной. В общем, так получилось. Министр говорит о выпуске новостей, полученном как раз перед твоим приходом. Информация поступила от агентства Рейтер в Торонто. Если она соответствует действительности — если! — то вместо того чтобы принять во внимание ваши предупреждения, тысячи зрителей окружили наши цели. По-видимому, были жертвы. Сколько — пока неизвестно.

— Понятно. И что же вы хотите от меня? Чтоб я взял каждого разгильдяя под ручку и отвел его в сторонку? Мы ведь их предупредили.

Райт опять вмешался:

— Интеллигенция считает, что основополагающие гуманные принципы требуют…

— Слушай, ты, пустозвон! — взорвался я. — Ты же слышал, президент сказал, что сообщение пришло только что, откуда тебе известно, что о нем думают другие?

Он побагровел.

— Gospodin президент! Эпитеты! Переход наличности!

— Не обзывай министра, Мануэль.

— Не буду, если и он перестанет! Разница только в том, что он выбирает слова поизящнее! А что это за чушь насчет атомных бомб? У нас их нет, и всем это прекрасно известно.

Вид у профа был озадаченный.

— Я тоже ничего не понимаю. Но так говорится в сообщении. А еще больше меня изумило то, что все мы наблюдали по видео: это же типичные атомные взрывы!

— Ясно! — Я повернулся к Райту. — Неужели ваши мозговитые друзья не сказали вам, что происходит, когда миллиарды калорий высвобождаются в долю секунды в одной точке пространства? Какая будет там температура? Какое излучение?

— Значит, вы признаете, что использовали атомное оружие?

— Бог мой! — Голова у меня прямо раскалывалась. — Ничего подобного я не говорил! Стукните посильнее по чему угодно — и полетят искры. Элементарная физика, известная всем, кроме интеллигенции. Мы просто высекли дьявольски крупные искры — таких еще никто не видал, вот и все! Сильная вспышка. Жара, свет, ультрафиолет. Возможно, даже рентгеновское излучение, не знаю. Насчет гамма-излучения сильно сомневаюсь. Альфа и бета — исключено. Произошло внезапное высвобождение механической энергии. Но атомной? Чушь собачья!

Проф спросил:

— Вы получили ответ на свой вопрос, министр Райт?

— Он просто дал повод для новых вопросов. Например, эта бомбежка выходит за рамки плана, согласованного с правительством. Вы же видели, как все были шокированы, когда на экране появились эти ужасные вспышки! А министр обороны еще заявляет, что бомбежка продолжается даже сейчас, каждые двадцать минут! Я полагаю…

Я глянул на часы.

— Только что еще одна бомба ударила по горе Шайенн.

Райт взвился:

— Вы слышали?! Слышали! Он еще кичится этим! Gospodin президент! Эта бойня должна быть немедленно прекращена!

— Слушай, ты, пусто… — начал я. — Послушайте, министр, вы всерьез считаете, что штаб космической обороны — это не военный объект? На чьей вы стороне? Луны? Или ФН?

— Мануэль!

— Мне надоел этот бред! Мне было приказано сделать работу, я ее сделал. Уберите этого пустомелю с моей шеи\

Последовало смущенное молчание, затем кто-то тихо спросил:

— Можно внести предложение?

Проф обвел всех взглядом.

— Если у кого-то есть предложение, способное прекратить эту безобразную перепалку, я буду счастлив его услышать.

— Видимо, у нас нет достаточно полной информации о действии этих бомб. Мне кажется, нам следовало бы изменить двадцатиминутное расписание. Растянуть его — скажем, сделать с часовыми промежутками, а потом прервать часа на два, чтобы получить новые сообщения. Затем мы могли бы отложить бомбежку Великого Китая на двадцать четыре часа…

Почти все согласно кивали, раздавалось бормотание: «Здравая мысль. Da! Не следует торопиться!»

— Мануэль? — сказал проф.

— Проф, вы же знаете ответ! — рявкнул я. — Нечего сваливать все на меня.

— Наверное, знаю, Мануэль… но я устал, сбит с толку и не могу его вспомнить.

— Манни, — неожиданно вмешалась Вайо, — объясни. Я тоже хотела бы, чтобы мне объяснили.

Я постарался взять себя в руки.

— Все дело в законе гравитации. Мне нужен компьютер, чтобы дать точный ответ, но следующие шесть глыб уже почти достигли цели. Самое большее, на что мы способны, это слегка сдвинуть их с курса, но тогда они могут упасть на какой-нибудь город, жители которого нами не предупреждены. Сбросить их в океан я не могу: слишком поздно; от горы Шайенн до побережья — тысяча четыреста километров. А предложение растянуть промежутки между бомбежками до часа — это просто глупость. Это же не капсулы метро, которые можно пускать с разной скоростью, а можно и остановить. Это просто падающие камни. Они будут падать куда-нибудь через каждые двадцать минут. Можно бить по горе Шайенн, где сейчас уже не осталось ничего живого, а можно отвести глыбу в сторону — и поубивать людей. Идея отложить бомбежку Великого Китая на двадцать четыре часа глупа по той же причине. У нас есть еще немного времени, чтобы направить предназначенные Китаю снаряды в другое место, но замедлить их полет нельзя. Если мы решим не бомбить Китай, эти снаряды мы потеряем, а если вы думаете, что у нас полным-полно стальных обшивок — ступайте к катапульте и поглядите своими глазами.

Проф вытер лоб.

— Думаю, на все вопросы были даны ответы, которые, во всяком случае для меня, убедительны.

— Но не для меня, сэр.

— Сядьте, gospodin Райт. Вы заставляете меня напомнить вам, что ваше министерство не входит в состав Военного кабинета. Если вопросов больше нет — а я надеюсь, что их нет, — я объявляю заседание закрытым. Мы все нуждаемся в отдыхе. Поэтому…

— Проф!

— Да, Мануэль? — Вы не дали мне закончить доклад. Завтрашней ночью или утром в воскресенье нам крепко достанется.

— Каким образом, Мануэль?