Прыгалка

— Годи… — тормознул его марин-сержант (а не старшина). — Ты, храмотный, кажи ксиву, не то поимеешь дирку в макитре…

— «Ксива» — это уже понятнее, — кивнул Пек. И вытащил из кармана джинсов синие коленкоровые корочки. — Побачь, служивый… Грамоту розумиешь? Тут на трёх языках, в том числе на английском… — И развернул книжицу.

«Служивые» одинаково вытянули шеи. Их снаряжение — автоматы, тесаки, плоские рации, фляжки и даже наручники — опять позвякало.

— Это ча? — сказал марин-сержант.

— Это не «ча», командир, а удостоверение корреспондента Международного информационного сообщества. Персоны с таким званием имеют статус «но комбатант» и право находиться в сфере любой из воюющих сторон. И обладают полной неприкосновенностью… Ферштейн?

— Га? — спросил похожий на Дуремара матрос и повернулся к марин-сержанту.

Тот покивал:

— Шпигун. Шпиён то есть…

— Давай к стенке… — предложил хлипкий патрульный и опять потрогал рычажок Б-2.

Ребята обмерли.

— К стенке — это проще всего, — невозмутимо разъяснил Пек. — А последствия? Видишь? — Из корочек он вынул черно-красную пластиковую карточку. В уголке на ней мерцал круглый зелёный огонёк. Пек разъяснил патрульным, как школьникам: — Эта штучка называется «информационный чип». Она посылает через спутник сигналы, что с владельцем карточки всё в порядке. А когда делается «не в порядке», система включает программу под кодом Эн Цэ. Спутник в момент считывает информацию-ситуацию. А потом лишь одна проблема.

— Шо за проблема? — угрюмо сказал марин-сержант. На казарменном лице проступило нечто осмысленное.

— Даже не политическая, — вздохнул Пек. — Экологическая.

— Это… як же? — угрюмо выговорил командир патруля.

— То есть по линии охраны природы. Встанет вопрос: как очистить дно залива от груды железа, в которую превратят ваш крейсер беспилотники Международных сил наблюдения с ближней базы «Касатка».

— Ты полегше… — неуверенно выговорил «Дуремар».

— А я при чем? Это не я, а они. Программа там задана заранее: сигнал бедствия, выяснение координат, обнаружение источника агрессии, старт. Всё за десять минут. Это вам не имперская авиация и не «сокилы доблестного «НЮШа»…

— Пане старшина, може, его узяты на пароход? Командиры с него выймут правду… — предложил «Дуремар».

— Та ну его видьме под юбу, — решил марин-сержант, поглядывая на карточку с огоньком. — Нам треба дезертира шукаты, а не всяких этих. Побегайлы, хлопцы, бо часу нема…

— Не «побегайлы», а «побигли», — хмыкнул вслед патрулю Пек. — Лингвисты…

Патруль, позвякивая, удалился. А Марко увидел, что во дворе появился Икира. Стоит рядом, удивлённо моргает. Марко оттянул его в сторонку, шепнул:

— Икира, давай бегом в школу. Скажи тёте Зоре или директору: крейсерцы ищут Володю.

Тут же оказался рядышком и Пек. Сказал тоже шёпотом.

— Не надо, братцы. Я уже просигналил Юр-Юрьичу.

— Ты всё знаешь? — тихонько удивился Икира.

— А то как же. Директор ещё до света мне изложил события. Без доцента и корреспондента Кротова-Забуданского вы — куда? Кто через все заслоны переправит домой беглого матроса, у которого никаких «ксив»?

— Когда ты успел просигналить-то? — изумился Марко.

— Ха! — сказал Пек.

Остальные ребята, кажется, не прислушивались. Глядели то на калитку, то на экран ноутбука. Бабка Тарасенкова что-то жалобно бормотала.

Матвейка Кудряш спросил издалека:

— Пек, а у тебя правда такая карточка?

— Ну… почти. Это кредитная плашка северного банка «Алмаз». Сигналит о том, что на счету остался один доллар. Напоминает… Видите, пригодилась.

Все развеселились. Марко враз поверил, что нет причин для страха. Икира, видимо, тоже. А остальные ничего пока и не знали про Володю…

— Ты зачем позвал-то — напомнил Марко Пеку.

— Я же сказал: насчёт девочки… Пока мои коллеги в северном мегаполисе колдуют над полученными снимками, я здесь поколдовал тоже. С помощью программы «Глаз и карандаш». Глянь…

Марко глянул. Икира тоже…

Ноутбук лежал на верхней ступеньке крыльца. Экран был размером с тетрадку, девочка на нем виделась в полный свой рост. Как и прежде красновато-коричневая, «терракотовая», но без царапинок и выбоин. И без увечий!

Все недавние события отодвинулись в памяти Марко. Теперь впереди всего была девочка. Она стояла в сероватой глубине экрана, как настоящая. Словно можно взять на ладонь.

Пальчиками правой ноги (той, которой на самом деле не было) она упиралась в бугристый холмик, словно замерла в прыжке или танце. Обе руки были согнуты в локтях и разведены. Пальцы левой (которая есть) сжаты в кулачок. Пальцы правой (которой не было) расправлены крылышком. Была и головка. Только без лица.

Его заслоняли прижатые ветром длинные пряди — как иногда это бывает у Славки Тотойко, но гуще…

Кстати, Славка тоже оказалась здесь, подошла и смотрела на экран через плечи других. А рядом с ней — Галка Череда и Кранец.

Пек оглянулся.

— Почти вся компания. Только Слона нет.

— Он отцу помогает, вечером собираются в лиманы, — сказал Икира.

— А я думала, отсыпается после дискотеки… — вставила Славка.

Икира глянул укоризненно:

— Он там почти и не был. Настроил музыку и ушёл…

— Люди, а что про девочку-то скажете? — спросил Пек. — Я, что ли, зря старался?

Все смутились. Наконец Пиксель объяснил:

— Мы молчим, потому что нечего сказать… Пек, она такая, как есть. То есть такая, какой была на самом деле. Точно…

— Пек, ты художник, — выговорил Топка.

— Даже лучше, чем вы с Пикселем, — добавила Славка.

— Славка, ты вредина, — сказал Пек.

— Ага! — обрадовалась она.

Любопытный Кудряш сделал замечание:

— Только непонятно всё-таки, что у неё было в кулаке.

— Может быть, ничего не было… — заметил Кранец. — Сжала, вот и всё. — Наверно, он помнил прежнюю Славкину догадку о хворостине. — А ещё жалко, что лица нет…

— С волосами тоже хорошо выглядит, — сказала круглая Галка Череда. — Выразительно… — И глянула на Славку.

Пек слегка насупился и объяснил:

— Про лицо я думал. И выбирал… Только не знаю, какое подойдёт. Потому и позвал Марко, пусть решает.

— Почему я-то?..

— Ну, ты же нашёл девочку.

— Но не я же её лепил… — пробормотал Марко.

— Кто лепил, мы не знаем. А девочка теперь твоя… А впрочем, смотрите все! Я тут много портретов разыскал в Интернете…

На экране выстроились в два ряда шесть цветных фотографий. Симпатичные такие лица. Ну, просто красавицы!

Две блондинки, две смуглые и темноволосые, одна русая, одна каштановая и с удивительно голубыми глазищами.

— Ну, тут сразу и не скажешь, — деловито заметил Кранец. — Смотреть и смотреть…

— По-моему, вот эта… — показал на смуглую девочку Пиксель. — В древней Греции все, наверно, были такие… тёмные. И нос прямой… И смотрит хорошо…

Пек повернулся к Марко:

— А ты что скажешь?

— Не знаю…

— Ладно. У меня ведь их много, полистаем ещё…

И снова замелькали снимки. Некоторые — мелкие, некоторые — во весь экран. Все оживились. Стало похоже на телеигру «Выбери подружку». Игра — дурацкая, но теперь сделалось интересно.

— Вот!..

— Нет, вот эта…

— Да у неё уши, как у Померанца!

— Пек, чего она дразнится!

— Славка, что с тобой сегодня?

— Ничего, я выбираю… Вот, какая симпатичная…

— Уродина, как ты, — мстительно сказал Кранец. — Ай!..

Славка, однако, не дотянулась до него и замолчала.

Марко тоже ничего не говорил (и, глядя на него, молчал Икира).

Марко пытался вспомнить лицо Юнки. Не вспоминалось. Апельсиновые волосы, бирюзовые глаза, острый подбородок, уши с янтарными серёжками-капельками… Но это всё по отдельности. Даже голос помнился, а лица не было…

Марко старался представить Юнку так и так, и так. По-всякому. То близко, то в отдалении. То в лицейской форме, то в праздничном платьице, то в костюме пажа. И в чёрном тренировочном костюме, как тогда, в спортзале…