ВАМП. Практикум по целительству

Однако не все так плохо: Фликс почему-то не отказывает, когда прошу, чтобы запретных зелий, лечения нехороших болезней и вытравления плода от меня не требовали. Очень надеюсь, что из-за сына, у которого таки проснулась совесть…

– Мы на месте, Соннэя, – сообщает Дагер. – И я молю тебя – помоги Рыжему, на самом деле он хороший парень, что бы ты о нем ни думала.

Мастер воровской гильдии – хороший парень? Мир перевернулся…

– Я помогу ему не из-за того, кто он, а оттого, кто я.

Дагер, хмыкнув на мое пафосное заявление, стучится, судя по издаваемым звукам, в окованную железом дверь. Считаные секунды – и мы в помещении, где тепло и сухо.

Я слышу стон и прерывистое тяжелое дыхание. Когда платок сдергивают с моих глаз, не озираясь по сторонам, сразу бросаюсь к пациенту.

Рыжий мечется по полу, устланному толстыми коврами. Без сознания, в мокрой от пота и крови одежде, с кинжалом, торчащим из живота, он выглядит настолько скверно, что на миг я теряю уверенность.

Собраться помогает полный муки шепот:

– Пить…

Исполнить его просьбу, не зная, что с ним, нельзя, поэтому поскорее приступаю к осмотру.

Проникающее ножевое ранение брюшной полости без повреждения внутренних органов. Потеря крови не критична – у вора при себе имелся амулет, ее останавливающий. И просто замечательно, что ни он, ни его товарищи не выдернули нож из раны.

Медленно вытаскивая кинжал, вернее стилет, судя по трехгранному лезвию, тут же заживляю заклинанием поврежденные сосуды. Рыжий счастливчик, ничего серьезного не задето.

Только почему он без сознания, если кровопотеря незначительна? Интуиция вопит, что я что-то упускаю из вида. Куском обеззараженной ткани аккуратно очищаю освобожденную от ножа рану:

– Свет! Мне нужно больше света!

И мне его дают. Не вижу, кто подносит светильник ближе, да это и не важно. Имеет значение лишь то, что обнаруживаю: темно-алую суховатую кайму вокруг маленькой дырочки, будто оружие в момент удара раскалили. Склонившись над животом парня, принюхиваюсь – пахнет гнилыми яблоками. Неужели это…

Как бы мне ни хотелось ошибаться, но при осмотре вижу на стилете почти незаметные темные разводы – остатки орохорского яда, того, что не выявляется диагностирующим заклинанием, когда он в малых дозах.

– Вор отравлен соком горечавки лазурной, редкого и оттого дорогого растения…

– Противоядие у тебя есть? – резко перебивает Дагер.

– Нет. Можно лишь вывести из организма яд… попытаться вывести, если не слишком поздно.

– Действуй! – приказывает Дагер, голосом напоминая своего папочку.

За несколько мгновений развожу во фляжке с водой порошок из десяти очищающих трав, разворачиваюсь к мастеру воров и понимаю, что он…

Нет! Не может быть! Только не мой первый серьезный пациент!

Пока я паникую, руки действуют сами. Часть приготовленной жидкости выливаю на комок корпии и прикладываю к ране. Остальное лекарство отдаю Дагеру:

– Когда скажу, напоишь его. Ясно?

Руки на грудь. Связка из двух взаимодополняющих заклинаний: одно принуждает забиться сердце, другое – заработать легкие.

– «Scintillam», – взволнованно произношу слово-ключ, вглядываясь в раненого в поисках ответной реакции.

Лицо белокожего Рыжего кажется одутловатым, как брюхо полежавшей на солнцепеке рыбы. Запах гнилого яблока забивает мой нос, провоцируя дурноту.

– «Scintillam»!

Понимая, что в теле вора затухает последняя искорка жизни, продолжаю исчерпывать свой резерв энергоемкими чарами:

– «Scintillam»!..

В глазах темнеет. За спиной кто-то навязчиво зудит:

– Хватит, горечавка подействовала. Рыжий добрался до убежища слишком поздно…

Нет, не поздно. Какой негодяй этот Рыжий! Решил уйти к Создателю, не попросив прощения за то, что втянул меня в мир теневых гильдий?! Бессовестный!..

– Scin…

Мозолистая рука закрывает мне рот, не давая произнести заклинание. Затем кто-то оттаскивает от пациента:

– Дагер, именитые целители не всегда спасают отравленных горечавкой. Что ты хочешь от студентки?

После слов незнакомца до меня наконец доходит: я не справилась.

Святые покровители, мой пациент умер. Умер!

Рыжий, ненавистный Рыжий мертв…

Я когда-то пожелала ему смерти, и он умер. На моих руках умер… И руки мои в его крови…

Я не справилась! Создатель, я не справилась! И человек умер!

– Соннэя, эй! Слышишь меня?

Встревоженный Дагер щелкает пальцами перед лицом – я вижу и слышу его. Но ответить не могу… не вижу смысла. Я ведь не справилась…

– Наверное, ступор? – раздается сбоку тот же незнакомый голос, но желания взглянуть на его обладателя нет. – Вези ее к Херту. И скорее!

Смутно помню, как выбирались на поверхность, хоть глаза на этот раз и не завязывали. Да и дорога, похоже, иная – крутой лестницы не повстречалось, сам путь сделался короче. А может, это потому, что меня несли на руках?

Хотя… это все не важно. Я не справилась. Рыжего больше нет. И я – никчемная магичка…

Немного прихожу в себя, услышав, как остервенело колотит в двери Дагер. Любопытство выползает из своего укрытия, чтобы вскоре опять впасть в уныние, – мы явились к целителю Херту.

– Кого там волкодлаки принесли? – произносит заплетающимся языком старик. – А, Дагер! Еще и не с пустыми руками пожаловал… Проходи.

– Что с ней?

– Сейчас посмотрим… – Целитель наклоняется, обдавая меня перегаром.

Господин Херт, болея, употребляет алкоголь? Но разве так можно? Впрочем, это не имеет значения. Неудачница не вправе давать опытному магу рекомендации.

– У нее умер пациент? Я прав?

– Да… Рыжего пырнули стилетом, смазанным горечавкой.

– У девочки изначально не было шанса спасти твоего друга.

– Что с ней?

– Срыв. Он поначалу случается у всех, а затем шкура грубеет, и чужими бедами нас не пронять. Ничего страшного, оклемается.

– Точно?

– Обижаешь, Дагер.

– Что нужно сделать, чтобы вывести ее из этого состояния быстрее?

Господин Херт, хмыкнув, произносит непонятные слова. Но мой носильщик почему-то злится:

– Захлопни пасть, старая пьянь! Иначе пересчитаю зубы!

– Дело твое, но так было бы быстрее и приятней, – насмешливо скрипит целитель. – Сейчас принесу зелье от нервов.

Херт возвращается с бутылкой, завернутой в бумагу:

– Девочка, послушай старого дурака, окажешься дома, выпей его обязательно. Тебе полегчает, поверь, милая.

И целитель гладит меня по щеке.

Как попала домой, помню смутно.

Понимание, что сижу на кровати в своем съемном флигельке, приходит не сразу. Руку оттягивает крепко сжимаемая бутылка с лекарством.

Господин Херт прав, я должна его выпить, если совсем уж небезнадежна как будущий врачеватель.

Раздираю бумагу… На пыльной этикетке золотится надпись «Слезы Шаора». Вместо успокоительного мне вручили ром, доставляемый из островного королевства Шаор? Напиток, стоимость которого один златник за бутылку?

Глухой смех вырывается из груди, и напряжение спадает.

Глава 3

Новый друг

Второй выходной пролетает, как скаковой жеребец в тумане, – быстро и незаметно. А все из-за Хертова «лекарства». Ром – мерзкая штука, хоть его запах мне и нравится, ведь приблизительно так пахнут мамины любимые конфеты.

Выпив вчера одну пятую часть бутылки, я тотчас проваливаюсь в сон. И сплю крепко, без кошмаров, до шести утра.

А утром приходит расплата… Голова болит, хочется пить. Попытки применить антипохмельное заклинание не увенчиваются успехом: впервые я забываю и графическое обозначение, и слово-ключ. Вспоминаются слова отца о том, что пьяный маг, колдуя, или себя угробит, или совершит великое открытие.

Я решаю не рисковать и иду по простому пути – варю специальный отвар.

Вообще заклинание, убирающее последствия неумеренного возлияния, у нас в семье особенное, совершеннее классического, от которого возникает небольшой побочный эффект: в течение трех-четырех часов протрезвевший испытывает повышенную жажду, а вместе с этим, естественно, и желание избавиться от лишней жидкости в организме. Маминому деду удалось устранить этот недостаток, и новое заклинание стало одним из фамильных секретов.