Элли смеется и протягивает брошюру:
— Вот что я тебе дам.
— Ой, спасибо, — иронизирую я и запихиваю брошюру в сумочку. Наверное, ей надо создать у коллег хорошее впечатление о себе.
— Знаешь, в компании «Уэзерби» сейчас горячая пора, — продолжает Элли. — Ты в курсе, что мы скоро запускаем новый ряд продуктов? Их всего пять: «Развитие Великобритании», «Перспективы Великобритании», «Развитие Европы», «Перспективы Европы» и…
Зачем она мне все это рассказывает?
— Элли…
— И «Развитие Америки»! — торжественно завершает она. В глазах ни намека на улыбку…
— Понятно… Ну, по-моему… супер!
— Я могу связаться с нашими рекламщиками и попросить их дать тебе более подробную информацию.
Что?
— Нет-нет, не беспокойся, — быстро останавливаю ее я. — А потом… у тебя какие планы? Хочешь, сходим вместе выпить куда-нибудь?
— Не могу. Я иду смотреть квартиру.
— Ты что, переезжаешь? — удивляюсь я. Элли снимает классную квартиру в Кэмдене вместе с двумя парнями-музыкантами. Они всегда достают ей контрамарки на концерты и все такое. Не понимаю, почему она хочет от них съехать.
— Вообще-то я покупаю квартиру, — объясняет она. — Присматриваю что-нибудь в Стритхэме или Тутинге… Хоть какую-то собственность для начала.
— Понятно, — тихо говорю я. — Молодец.
— Ты бы тоже об этом подумала, Бекки. Не можешь же ты вечно ошиваться в студенческой квартирке. Надо когда-то начинать настоящую жизнь! — Она бросает взгляд на одного из типов в костюмах, и тот радостно хихикает в ответ.
Это не студенческая квартирка, возмущенно думаю я. И вообще, кто определяет, что такое «настоящая жизнь»? Кто сказал, что настоящая жизнь — это собственное жилье и безвкусные жемчужные сережки? Скорее это «нудная и тупая жизнь».
— Ты пойдешь на прием «Барклейз»? — предпринимаю я последнюю попытку.
Но Элли корчит гримасу и мотает головой.
— Разве что загляну ненадолго.
— Ладно. Ну, я пошла, может, еще увидимся. Я отхожу от их стенда и медленно иду в тот угол, где будут раздавать бесплатное шампанское, но настроение уже не то. Незаметно для себя я начинаю сомневаться в своей правоте. Возможно, Элли дело говорит? И мне тоже пора подумать о собственном жилье и сбережениях? Господи, а что, если я вообще ненормальная? Может, у меня отсутствует ген взросления, который отвечает за желание человека купить квартиру? Как так получается, что все переселяются в другой, непонятный мне мир, а я остаюсь там, где была?
Но как только добираюсь до секции, где вот-вот должно начаться действо с шампанским, настроение мигом улучшается. А разве есть люди, чье настроение не поднимается при мысли о бесплатном шампанском? Прием дают в большом шатре с флагом, внутри играет живая музыка, а перед входом стоит девушка в кушаке и раздает брелоки с символом «Барклейз». Увидев мой значок, она улыбается, протягивает мне белую глянцевую брошюру и говорит:
— Минутку, не уходите, пожалуйста. — Потом отходит к небольшой группе людей, шепчет что-то на ухо мужчине в костюме и возвращается ко мне. — К вам сейчас подойдут, — говорит она. — А пока позвольте принести вам бокал шампанского?
Теперь-то вы понимаете, какой силой обладает слово «пресса»? С такой надписью вам везде уделят особое внимание. Беру бокал, кладу брошюру в пакет и делаю первый глоток. Какая вкуснятина. Ледяное, с чудесными пузырьками. Пожалуй, тут можно задержаться на пару часов — пока шампанское не кончится. Они не осмелятся меня выставить — я же «пресса». Может, я даже…
— Ребекка, рад, что вы смогли приехать. Поднимаю глаза и вижу… Люка Брендона.
Он стоит передо мной и смотрит в упор, лицо непроницаемое. Мне вдруг становится не по себе. Все мои домашние заготовки не годятся, потому что от одного только его вида ко мне вернулось ощущение жгучего стыда и унижения.
— Здравствуйте, — бормочу я, уткнувшись взглядом в пол. Господи, да зачем я вообще с ним здороваюсь?
— Я надеялся вас тут увидеть, — тихо и серьезно говорит он. — Очень хотел…
— Да, — перебиваю я, — но мне некогда. Я тут по работе, и мне надо общаться с людьми.
Старательно изображаю важные интонации, но голос меня выдает, да и щеки заливаются румянцем смущения. Поэтому я быстро отворачиваюсь, пока он не успел что-либо сказать, и направляюсь в дальний угол шатра. Не знаю, куда я иду, главное не останавливаться, пока не наткнусь на кого-то, с кем можно поговорить.