Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

Эх, не стоило нам останавливаться, а мне – рот раскрывать, ломая очарование летней ночи и разбавляя опьянение миром своей болтовней. Бежали и бежали бы… вдвоем, рядом. Так свободны и сильны звери в стае – впервые я поняла это только сейчас. Когда ты знаешь, что волен и в то же время не одинок. Что тот, кто бежит рядом, по собственному желанию может присоединиться к тебе на пути, а может просто наблюдать со стороны, готовый прийти на помощь в любую минуту.

Раньше я не любила бегать. Может, было не с кем бежать рядом?

С рассветом на полях стали появляться люди, выгонявшие пятнистых буренок пастись на свежей мягкой травке, еще не успевшей зарасти колючками или борщевиком. Зычные голоса женщин еще какое-то время далеко разносились над просыпающейся землей. Но у крестьянок были и свои дела, так что, оставив коров под присмотром старых пастухов и своих несовершеннолетних сыновей, они наконец ушли. И правильно! А то мы, решившие подремать в прибрежной прохладце, невольно оказались посвящены едва ли не во все деревенские сплетни.

К полудню я проснулась от возмущений желудка. Ну да, давненько туда ничего не бросали. А тут еще откуда-то неподалеку приятно запахло хлебом, никак пастухи решили тоже в теньке пообедать, самое жаркое время переждать. За неимением своей хвисьей магии пришлось выворачиваться и хитрить, еле уговорила Вареника обмануть сельчан.

Я предупредительно потявкала, а потом вышла из прибрежных кустов, подволакивая больное крыло. Подростки лет пятнадцати, до этого мирно возлежавшие на берегу голяком, вроде как поднапряглись. Дружественно помахав хвостом, я состроила самую заискивающую мину, на какую только была способна хитромордость. Три шага вперед, один назад… ребятки зашептались, сначала опасливо, а потом прикидывая, сколько за такую диковинку, как крылатая лиса, на базаре дадут, и пойдет ли неизвестной Лушке рыжий воротник. Я на провокации не велась, все так же волоча за собой крыло и пригибая голову к земле. Ну пожалейте меня, ну угостите вкусненьким. Я же вижу и чую – у вас еще три картошины и краюха хлеба в узле запрятаны, кольцо колбасы вы раньше слопали, жадюги! Светленький, весь в конопушках паренек осторожно, боясь меня спугнуть, взял в руки веревку и начал крутить петлю. Второй же неизвестно откуда вытащил чуть подтаявший кусок колбасы, чесночный запах которой поплыл во все стороны. Я сглотнула набежавшую слюну.

Моя жадность чуть не стала для меня роковой. Польстившись на угощение, я подпустила парочку бездельников слишком близко к себе, так что петля таки затянулась на шее. От испуга лапы сами понесли меня прочь, грозя мучительной смертью – мальчишка, не ожидавший от подранка такой прыти и силищи, попросту повис на другом конце веревки и пузом потащился по кочкам и колючей стерне. Его друг бросился за нами. Но они явно недооценили мой страх быть пойманной, перед которым даже удавка на шее – лишь временное неудобство. Хорошо, Рейвар не стал ждать, когда или я упаду без сил, или этот недоумок веревку отцепит, а вылез из кустов и хорошенько гавкнул на всех троих. Мальчишки так и вросли в землю, побелев и раскрыв перепуганные глазищи. Я же сразу как-то успокоилась и принялась сдирать с себя удавку. Лапами, конечно, это не очень удобно делать, но куда деваться? Порычав еще для острастки, оборотень подхватил узелок с провиантом и какую-то тряпку. И только после этого, пройдя мимо полуобморочных мальчишек, встал рядом со мной, изображающей из себя святую невинность. Взглядом высказав все о моих умственных способностях, Рейвар стянул лапой с меня веревку и продемонстрировал нам куцый хвост, взяв курс вверх по течению. Я забрала нужную вещицу и пристроилась позади него.

Все же есть у этой ипостаси свои преимущества. Хоть без подзатыльника обошлось. А вот смотрели на меня уж очень снисходительно… как на дурочку.

Везение закончилось под вечер.

Рейвару, судя по всему, вообще не стоило есть: сразу после нашего импровизированного обеда его начало трясти, глаза осоловели, и он на какое-то время скрылся в кустах, взглядом запретив к нему подходить. Вернулся полукровка уже в своем естественном виде. Даже слишком, а-ля натурель, так сказать.

– Волчий желудок еще не привык переваривать пищу, – осипшим голосом произнес Рейвар.

А я не стала уточнять, к чему же он привык. Да и вообще прекрасно понимала, что плохое самочувствие и обратный оборот мог быть вызван излишне долгим нахождением в непривычном теле. Мне тоже поначалу было странно ощущать себя в теле лисы.

Отошел он быстро, только перекидываться больше не стал. Да и не смог бы. По недовольному шипению нелюдя стало понятно: магии в нем осталось – разве что искорку для костра высечь… да и то с помощью двух кусочков кремния. Он помотал головой, скинув со лба мокрый платок, который я ему принесла. Поморщившись, сел. Было видно, что Рейвару все еще плохо, но упертости у этого типа хоть отбавляй – схватился за порядком обслюнявленную тряпку и поплелся отстирывать в речной воде. Эх, мало того что сына испортила, теперь за отца взялась. Под моим дурным влиянием этот образчик чести и достоинства ворьем заделался, вон штаны у бедных крестьян увел.

А задница-то у него что надо.

Брюки были простые, холщовые, на завязочках, да еще и мокрые. Но Рейвар надел их с таким снобистским выражением лица, словно это был парадный белый костюм. Я хихикнула. То, что Рейвар несколько смущался своей наготы, меня несказанно радовало.

– Идем, – кивнул он в сторону.

– А куда мы, собственно, направляемся? – вдруг озадачилась я.

– Подальше отсюда. – Рейвар тряхнул головой, отчего каштановые волосы взлохматились еще больше. Надо признать, выглядел он недовольным и отчасти растерянным. – Так что слушай меня, дурочка моя маленькая.

– Чего ты обзываешься? – обиделась я.

– Потому что только такие дурочки, как ты, – постучал он мне по лбу, – будут связываться с богами, тем более молодыми и дурными, как этот твой Кай. Запомни: боги благотворительностью не занимаются.

– Ты имеешь что-то против Кая? Он, конечно, раздолбай и тот еще блондин, но…

– Он божество, прежде всего божество. А им нет резона тратить свои силы просто так. – Выражение лица Рейвара стало таким строгим и жестким, что я побоялась спорить. Лучше помолчу и дам выговориться. – Да и… я знаю бога по имени Ятек. И если его интересы сталкиваются с интересами твоего Кая – добра не жди. Во что же ты влезла, рыжесть хвостатая?

Отвечать я не стала. Он и сам понимает – куда втянули, туда и влезла. Зато от нежности, прорезавшейся в строгом голосе, на сердце потеплело. Поэтому я просто ткнулась ему под коленку мокрым носом и послушала, как Вареник возмущается таким коварством.

– Самое главное сейчас – незаметно добраться до границы, а здесь лучше и не показываться, – продолжал увещевать полукровка. – Юстифа наверняка прознала о твоем «чудесном» освобождении и попытается перекрыть нам все пути к Сенданскому графству. Действовать она будет жестко и решительно, ты раздражаешь хвостатую одним фактом своего существования. Хвисы не любят чужачек на своей территории, тем более таких удачливых. Она пыталась нам зубы заговаривать, перышки твои демонстрировала. Дразнила, стерва. Но ее так выворачивало при любом упоминании о тебе, что сразу становилось понятно – дело нечисто. И если Хельвина нам показали, то тебя никто, кроме него, не видел. Еще и этот червяк-переросток юлить начал. Видите ли, найти он ее не может, – злобно фыркнул Рейвар. Сильно его Кай достал, раз так на него реагирует. Надо было их раньше познакомить!

– Как же тогда нашли? – поинтересовалась я, задирая голову.

– Он опять пытался уйти от ответа, когда вдруг закричал, что, похоже, нашел тебя. Подхватил меня в эту свою метель, а выкинул уже посреди толпы да в звериной ипостаси.

На его лице заходили желваки. Для такого самоуверенного мужчины это удар ниже пояса. Рейвар привык решать, судить, карать и быть вечно правым, а тут – раз! – и кто-то его за шкирку. Я постаралась не слишком откровенно злорадствовать. Понимаю, что это нехорошо, но потом Каю на ушко все равно спасибо скажу. Рейвара уже давно надо было поставить на место, показав, каково это, когда за тебя кто-то решает. А ты барахтаешься, не зная, в чем провинилась. Да и… опасаюсь, что выбор будет не в мою пользу. Мы уже целые сутки боги знают где, а у него армия без присмотра, лучший друг в руках злодейки, графство на военном положении. По сравнению со шкурой одной маленькой хвиски, любой из пунктов куда важнее.