Мир полон разведенных женщин

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Джон Клептон переживал. Связан теперь по рукам и ногам. Условился подписать соглашение, по которому порядочную сумму отвалит своей в скором времени бывшей жене.

В конечном счете Джейн требовала сотню фунтов в неделю плюс обычное пособие – плата за школу, счета от врача, от дантиста. Джон отвертелся от оплаты каникул. С сотни фунтов в неделю она, конечно, может наскрести, чтобы позволить себе пару недель в Брайтоне.

Корова! Стерва! Вот бабы!

Долго он закидывал удочки, чтобы выудить золотую рыбку, и сейчас, когда он почти у цели, Джейн как альбатрос повиснет над его денежками.

И все-таки. Овчинка стоит выделки. Теперь он свободен, чтобы жениться на Маффин, а Маффин – это золотое дно. Вместе их не остановишь.

Только один календарь Шуммана покроет все их расходы на год вперед. А потом, кто знает? У Маффин невероятный потенциал.

Ее он пока не посвящал в свои замыслы. Уроки танцев. Уроки пения. Обучение актерскому мастерству. У нее прирожденный талант. Немного его отшлифовать, и она станет звездой. Имя она себе уже сделала. Все ее знают. Почти каждый день ее фотография – в какой-нибудь центральной газете. По телевизору ее вышучивают юмористы. Она получает сотни восторженных писем в месяц.

Джон был уверен: у нее есть все, чтобы не остаться просто сексуальным телом и красивой мордашкой.

Сегодня – важный для Маффин день. Журналист из центральной газеты просил ее об интервью. Важно, чтобы теперь она стала проявлять себя как личность, и Джон учил ее уму-разуму.

– Энтони Прайвит – хер собачий. – предупредил он, говоря о журналисте, которому предстояло брать интервью, – станет тебе зубы заговаривать, чтобы без штанов оставить, а ты помни, что он стервец, по-моему, гомик и завистлив до черта.

– Мне он понравится – с видом скромницы осведомилась Маффин.

– Если тебе нравятся костлявые очкастые шизоиды со злобно поджатыми губами. Да, сделай одолжение, Мафф, если он попытается тебе сунуть, отказываешь наотрез.

– Да, – сказала Маффин.

– Да? – с недоверием переспросил Энтони Прайвит.

– Да, – подтвердила Маффин. – Мне было тринадцать.

– Что-то уж очень рано, – неуверенно промямлил Энтони.

– В таком случае сколько лет было ВАМ?

– Мне? – Энтони Прайвит нервно кашлянул. – Но я беру интервью у ВАС. По-моему, сколько мне было лет, тут совершенно ни при чем.

– Просто интересно. Спорим, вы поздно начали. Энтони покраснел и быстро перешел на другую тему.

– Что вы чувствуете, ведь тысячи мужчин каждый день смотрят на ваше голое тело влюбленными глазами?

– Щектоно.

– Не понял?

Маффин зевнула. Полтора часа она сидела за ленчем с Энтони Прайвитом и скучала. Он задавал дурацкие вопросы дурацким писклявым голосом, удивительно, что этому человек раз в неделю отдавали целую страницу в ежедневной центральной газете.

– Если старые шизики видят меня в чем мама родила и заводятся, тогда мне щекотно. А что разве не смех?

Энтони бросил надменный взгляд.

– Что думает ваш отец?

– У вас лихорадка на губе, – Маффин с осуждающим видом показала пальцем, – а откуда она, знаете?

– Нет, не знаю, – раздраженно бросил Энтони, – и не надо меня просвещать. Так как ваш отец?

– Вот у него лихорадок не бывает; и мамочка у меня красивая.

– Господи! – Энтони безнадежно вздохнул и попросил счет. – Что вы делаете сейчас? – осведомился он у Маффин.

– С вами обедаю, – заявила она удивленно.

– Сейчас, то есть… когда мы уйдем отсюда. Отправитесь домой?

Маффин пожала плечами.

– Не думала. А что?

– Хотелось бы посмотреть, где вы живете. Представить себе обстановку, что вас окружает.

– А, ладно. Пойдемте – выпьем кофе. Только сразу предупреждаю – руки не распускать.

– Да что вы, мне бы и в голову такое не пришло.

– Да, наверное бы, не пришло!

За кофе в квартирке Маффин на Холланд-парк Энтони Прайвит выдал:

– И много вы зарабатываете, ничего не делая?

– Что-что? – она не привыкла иметь дело с задаваками – хитрыми и завистливыми.

– Сколько вы зарабатываете в год?

Джон часто ее наставлял – никогда не обсуждать их заработки, поэтому она неуверенно сказала:

– Да я деньгами не занимаюсь, эти дела ведет мой при ятель.

– «Женщины – за равноправие» придут в восторг, – сухо бросил Энтони.

– Что вы думаете о своей внешности?

– Хотела бы быть выше ростом, знаете, типа Верушки. И чтобы ноги были длиннее и не такие толстые.

Энтони Прайвит встал.

– Хорошо, – сказал он. – Кажется, все, что нужно, у меня есть.

Маффин мило улыбнулась. Она знала, что не понравилась, но не хотела, чтобы журналист понял, что она разделяет это чувство.

– До свидания, – она схватила на руки Скраффа и проводила гостя до двери. – Надеюсь, мы еще увидимся.

После ухода журналиста она расплакалась. Из-за чего слезы, не знала, просто он ее расстроил. Через некоторое время Маффин пришла в себя и с новыми силами зашагала в «Харродс». Если уж воровать, то «Харродс» – самое подходящее место.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

– Миссис Джеймс, – уверенно сказал дежурному портье Майк.

– Миссис Джеймс выехала из гостиницы сегодня утром.

– Не может быть.

– Уверяю вас.

– Куда же?!

– Извините, сэр. К сожалению, я не волен давать информацию о наших гостях, если только они сами нас об этом не просят.

– Я ее муж.

– Извините, сэр. Миссис Джеймс не оставила адреса, куда ей направлять почту, но она к нам вернется двадцать четвертого.

– Через три дня. Вы действительно не знаете куда она уехала?

– К сожалению, сэр.

– Я могу взять номер?

– Извините, сэр. Свободных мест нет.

– Вот черт!

Майк сдал швейцару на хранение чемодан и отправился в бар. Называется выбрал время! Как сумасшедший мчится к ней через Атлантический океан, а она уехала. И он даже не знает, куда.

Может Рассел Хейс знает. Она явно сорвалась с места для какого-нибудь интервью. Майк знал, что все время в Лондоне Клео сидеть не намерена, но думал, что пробудет хотя бы неделю.

А сейчас он даже не может взять номер в ее гостинице. Вынудят присоединиться к свите Марти Перла в «Европе». Вот тягостная обязанность.

Майк опрокинул два стакана виски, чтобы не так жгло разочарование.

Он правда заскучал по ней. Ужасно. Да так, что если бы Сюзан не приперлась к нему домой и сама под него не подлезла, он бы и пальцем не шевельнул, чтобы искать себе бабу. Впервые за многие годы ему не требовались случайные связи. Он думал копить силы на черт знает какой стояк для собственной жены.

Майк взял такси и поехал в «Европу», и там перед входом околачивалось очень много девчуШек. Ему зарегистрировали люкс, ион сразу заказал телефонный разговор с Расселом в Нью-Йорке. Потом дозвонился по внутреннему телефону Джексону – узнать, как дела.

– Работенка – не бей лежачего, – уведомил его Джексон. Укрою в постельке Крошку Маоти, а потом подыщу себе хорошую крепко сбитую английскую девку. Хочешь в компанию?

Майк отказался. Он устал – заторможенность после перелета. И к тому же хотел разузнать, где Клео. Может, она где-нибудь поблизости, и он может с ней встретиться.

С Расселом Хейсом соединили только через час.

– Я не знаю, где она – сообщил он Майку, – пока она вовремя присылает материалы, она свободный человек.

– Вот спасибо. Очень помог.

– Если ее найдешь, скажи, чтобы мне позвонила.

– Как Я могу ее найти?

– Не знаю, она твоя жена. Позвони ее матери, ее друзьям.

– Спасибо, Расс. На тебя, к хренам собачьим, всегда можно положиться.

Он не знал, как связаться с матерью Клео. Не помнил никого из ее друзей. В сущности ее жизнь до их встречи оставалась для него закрытой книгой, которую он даже и не пытался открыть.

Майк позвонил портье и велел прислать меню. Ни одно блюдо его не привлекало. А тем более не привлекало весь вечер сидеть одному в номере. Он натянул кожаную куртку и вышел.