Мир полон разведенных женщин

– Не оскорбляй мою профессию, называя Массарини актером. Он просто кусок итальянского говна.

– Он тебе просто нравится, не так ли?

– Очень нравится, – Буч испытующе посмотрел на нее.

– Что ты скажешь?

– О чем?

– О нас с тобой. Не попытаться ли нам?

– Что?

– Ну, в Малибу – домик. Пожить вместе. Съехаться. Повеселиться.

– Мы едва знаем друг друга.

– Не надо меня пичкать этой дрянью в духе старомодных девушек. Мне кажется, у нас здорово может получиться вместе. Что мы теряем-то?

– Мне казалось, ты и так уже живешь с кем-то.

– Она просто подруга, ничего особенного. Особенное бы хотелось с тобой.

– Я только-только выбираюсь из замужества.

– Забирайся ко мне. Через неделю съемки закончатся – мы можем вместе полететь в Лос-Анджелес. Ничего серьезного, просто развлечемся.

Клео засмеялась.

– Это так неожиданно. Буч засмеялся.

– Тот, кто писал твой диалог, должен быть уволен немедленно! Кончай свое спагетти и поехали в диско, и пусть гоняются за нами паппарацци.

С Бучем она чувствовала себя в безопасности. Он такой человек, с которым можно связаться, при этом никак не связываясь. И что особенно важно – он совершено честен.

Позже, в постели, Клео раздумывала над его предложением. Несколько недель – а может, и месяцев, – поваляться в Малибу, это может быть как раз то, что ей нужно. Насчет развода она могла договариваться с адвокатами в Калифорнии. Она могла бы перестать работать на время и просто расслабиться. Буч приятен, с ним легко, они подходили друг другу. Что терять? И в постели он был просто жеребцом, а может, этим ей как раз и надо было заняться. Некоторый стимул для ее собственного «я» после всех выкрутас Майка, – то, что ей нужно.

Утром она сказала:

– Ладно. Давай попробуем, господин Кауфман.

Он осклабился. – Хорошее решение. Мы повеселимся немного, посмотрим, что будет дальше…

– Да, – согласилась она, – посмотрим, что будет.

ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ

Беснующаяся толпа перепугала Марти. Люди толкались и напирали, а фоторепортеры кричали ему, чтоб он смотрел в их сторону.

Откуда они только все взялись? Они неслись со всех сторон, пристраивались к толпе и выгибая шеи, заглядывали, пытаясь разобрать, что происходит. Какая-то девчонка уцепилась Марти за рукав, он оттолкнул ее. Где его машина? Где Джексон?

И теперь он понял. Нет машины. Нет Джексона.

А Маффин беззаботно позировала фоторепортерам, она вовсе не возражала против столпотворения, казалось, что она и не замечала этого.

Марти потянул ее назад, в офис регистратора, и захлопнул дверь. Он весь вспотел и не мог перевести дыхания.

– В чем дело? – спросила Маффин, несколько раздраженная тем, что ее оттащили от фотографов.

– Эти толпы, они опасны.

– Не будь глупышкой.

– Вызовите нам такси, – сказал Марти высокой худой леди. – Отсюда есть другой выход.

– Мне нравится, чтоб нас снимали, – надулась Маффин.

Марти не ответил. Болел живот. У него была язва в легкой форме, и она разыгрывалась, когда приходилось волноваться. Обычно мать носила с собой таблетки для него. Наверное, есть они и у Джексона.

Пришло такси, и их вывели черным ходом, но фотографы были и там, и опять – давка и толчея.

– Как забавно! – воскликнула Маффин и глаза ее сияли.

– У меня болит живот, – пожаловался Марти.

За их такси устремились фотографы, и у Дорчестера они опять принялись снимать.

– Я закажу себе огромный завтрак, – объявила Маффин, – яйца, бекон, сосиски и шампанское!

– Я заболел, – сообщил Марти.

Время пробуждения никогда не было лучшим для Джексона. Обычно у него было похмелье, а еще миллион и одна проблема, с которыми предстояло разбираться.

В то утро его основной проблемой было – как избавиться от Эрики. Он встретил ее, когда минувшим вечером она уходила из номера Майка Джеймса, а поскольку сам он был один, он сразу же пригласил ее к себе выпить. Одним из правил Джексона было не упускать никаких возможностей, если они сами шли. Конечно же, шарахнув бутылку прекрасного бренди, они оказались в постели. Она была маньяком. Опасным. Даже Джексон не был готов к тому, чтобы проделать это еще раз. Он просто хотел растолкать ее и выпроводить.

Он тихо выбрался из постели и, захватив какую-то одежду, заперся в ванной.

С горечью стал рассматривать себя в зеркало. Он весь был покрыт укусами и царапинами. Все болело. Ну и жадна эта баба! Она вела себя так, словно у нее годами не было мужика. Наверное, Майк Джеймс вовсе и не был такой, каким он себя представлял. Ему не терпелось спросить ее об этом, но разговоры с ней не входили сейчас в его планы.

Он быстро оделся. Эрика тоже потребует денег, как и Лори? ОНА должна заплатить ЕМУ.

Зазвонил телефон на прикроватном столике, и прежде, чем Джексон успел добежать, Эрика протянула обнаженную руку и сняла трубку.

– Да? – выдохнула она. Джексон вырвал трубку у нее.

– Хеллоу, – рявкнул он, – это Джексон.

А потом он пожелал, чтобы это был не сон. Ему хотелось, чтоб он и дальше спал.

Джон не спал вовсе. Он был настолько раздражен поведением Маффин, что всю ночь провел, думая об этом. К утру глаза его были красными, и ему вовсе не хотелось вставать и отправляться снимать манекенщиц.

Он только собирался снять трубку, чтобы позвонить и отменить съемки, как телефон зазвонил.

То была Лори.

– Мне кажется, я кое-что должна сказать тебе, – сказала она.

– Что? – спросил Джон.

– В конце концов я такой же друг тебе, как и подруга Маффин.

– Что? – спросил Джон.

– И я вовсе не считаю, – что она очень справедливо себя ведет.

– Ты насчет Дэйва Райла?

– А?

– Ничего. Что ты хочешь сказать мне? Лори глубоко вдохнула:

– Маффин и Малыш Марти Перл только что поженились.

– Не глупи, – с отвращением среагировал Джон. – Она там с тобой? Это у нее шутка такая?

– Это – факт, Джон. Я была ТАМ. Они только что поженились.

– Ты это серьезно?

– Конечно, да. Я не стану шутить такими вещами. Мне кажется, что…

– Где они? – быстро спросил Джон.

– Кажется, они сказали, что поедут в Дорчестер на свадебный завтрак. Я не поехала. Я…

– Джексон с ними?

– Он не знает об этом. В том-то вся и штука – никто не знает. Они…

Джон положил трубку. Сука! Грязная маленькая сука! Как она могла сделать с ним такое?

Он позвонил Джексону, и там ответила какая-то девица. То была Эрика.

– Он только что отсюда умчался как ошпаренный, – протянула она. – Что происходит?

А Джон уже рванул из квартиры.

Живот у Марти болел все больше, а когда он увидел Джексона, входившего в ресторан, его мысли были только о том, что у того будут с собой таблетки от желудка.

– Ну, что, мудозвон! – заулыбался Джексон, придвигая к себе стул и дружески махая рукой репортерам, которые устроились за соседним столиком, – я же сказал тебе, что если становится невтерпеж, ты обращаешься ко мне. Ко МНЕ, а не к Мисс Золотые Сиськи.

– У меня язва разошлась, – пожаловался Марти. – Есть таблетки?

– Я заткну твои сраные таблетки в твою сраную задницу. Какие мудацкие игры ты затеял? Я же скажу, что ты себя отрешил от работы.

– Доброе утро, – радостно встряла в разговор Маффин. – Встал не с той ноги сегодня.

– Заткнись, жалкая тварь. Ты знаешь, что ты наделала?

– Мне нужны таблетки, – стонал Марти. Ему все это ужасно надоело, и он был рад, что приехал Джексон, который всем займется.

– Не обзывай МЕНЯ, – твердо сказала Маффин, – Марти, ты слышал, как он меня назвал?

– Где твой дружок? – потребовал Джексон. – ОН знает об этом?

Маффин рассердилась.

– Боже! Два глупых ребенка! Что это нашло на вас? Боже!

– Мы любим друг друга, – сообщила Маффин.

– Я сейчас расплачусь, и мы втроем тихонько выйдем отсюда, и когда я отвезу вас в гостиницу, Марти, я лично сломаю тебе шею.