Обреченное королевство

— Ты мне скорее нравишься, если мои слова хоть что-нибудь значат для тебя, — лениво сказал Садеас. — На самом деле. Но ты… ты булыжник на моем пути, который, сам того не понимая, уничтожает королевство Гавилара. Когда появилась возможность убрать тебя с дороги, я использовал ее.

— Нет, это не просто «возможность», — сказал Далинар. — Ты подстроил мне ловушку, Садеас.

— Да, я планировал, но я часто строю планы. И не всегда их выполняю. Сегодня выполнил.

Далинар фыркнул.

— Ну, Садеас, сегодня ты мне кое-что доказал — доказал самой попыткой убрать меня с дороги.

— И что же? — оживился Садеас.

— А то, что я еще опасен.

* * *

Пока кронпринцы тихо говорили между собой, Каладин — вместе с Четвертым Мостом — стоял среди солдат Далинара, усталый и истощенный.

Садеас время от времени поглядывал на них. В толпе стоял и Матал, с красным лицом, вообще не спускавший с них глаз. Скорее всего, Матал знал, что его накажут, как и Ламарила, и сейчас ругал себя на чем свет стоит. Они должны были усвоить урок. Они должны были убить Каладина, с самого начала.

Они пытались, подумал Каладин, но у них не получилось.

Он не знал, что произошло с ним и откуда взялись слова в его голове. Но, похоже, он стал лучше использовать Штормсвет, стал получать от него больше силы и энергии. Сейчас, когда Свет ушел, он стал таким усталым. Опустошенным. Он слишком многого потребовал от себя. И от Четвертого Моста.

Возможно, они должны были вместе отправиться в лагерь Холина. Но Тефт прав; им нужно увидеть, что произойдет.

Он обещал, подумал Каладин. Он обещал освободить нас от Садеаса.

Но, с другой стороны, сколько раз светлоглазые обманывали его?

Кронпринцы внезапно замолчали и отошли друг от друга.

— Далинар, — громко сказал Садеас, — ваши люди устали. Мы еще сможем поговорить о том, что произошло, хотя я считаю, что наш союз оказался неосуществимым.

— Неосуществимым, — так же громко сказал Далинар. — Хорошее слово. — Он кивнул на мостовиков. — Этих я забираю в свой лагерь.

— Боюсь, я не могу расстаться с ними.

Сердце Каладина упало.

— Надеюсь, вы цените их не слишком высоко, — сказал Далинар. — Назовите свою цену.

— Я не собираюсь их продавать.

— Я плачу по шестьдесят брумов за человека, — сказал Далинар. Солдаты с обеих сторон застыли от изумления. Хороший раб стоил в двадцать раз меньше.

— Да хоть по тысяче за каждого, Далинар, — зло сказал Садеас. Каладин увидел смерть в глубине его глаз. — Берите солдат и уходите. Оставьте мне мою собственность.

— Не давите на меня так, Садеас, — сказал Далинар.

Неожиданно напряжение вернулось. Офицеры Далинара опустили руки на мечи, копейщики подняли голову и покрепче ухватились за древки копий.

— Не давить на вас? — спросил Садеас. — Разве я вам угрожаю? Оставьте мой лагерь. С этой минуты у нас нет общих дел. И если вы попытаетесь украсть мое имущество, у меня будет полное основание напасть на вас.

Далинар остался стоять. Он выглядел очень уверенным в себе, хотя Каладин не понимал почему.

И еще одно обещание умирает, подумал Каладин, отворачиваясь. В конце концов, несмотря на все свои хорошие намерения, этот Далинар Холин такой же, как и другие.

За спиной Каладина люди удивленно вздохнули.

Каладин застыл и медленно повернулся. Далинар Холин призвал массивный Клинок Осколков — на лезвии еще блестели капли воды. Броня кронпринца слабо светилась, из разломов тек Штормсвет.

Садеас, широко раскрыв глаза, отшатнулся. Его почетная гвардия обнажила мечи. Адолин Холин вытянул руку в сторону, собираясь призвать свое оружие.

Далинар шагнул вперед и воткнул Клинок прямо в середину черного глифа. И шагнул назад.

— За мостовиков, — сказал он.

Садеас мигнул. Шепот стих, люди на площадке построения были настолько потрясены, что перестали дышать.

— Что? — спросил Садеас.

— Клинок, — сказал Далинар, ветер подхватил его твердый голос. — В обмен на мостовиков. Всех. Всех, что есть в вашем лагере. Они становятся моими, я буду делать с ними, что захочу, и вы никогда не коснетесь их опять. В обмен вы получаете Клинок.

Садеас, не веря собственным глазам, глядел на Клинок.

— Оружие стоит состояния. Городов, дворцов, королевств.

— Мы договорились? — спросил Далинар.

— Отец, нет! — крикнул Адолин, в его руке появился Клинок Осколков. — Ты…

Далинар поднял руку, призывая молодого человека замолчать. Он не сводил глаз с Садеаса.

— Мы договорились? — спросил он, чеканя каждое слово.

Каладин глядел, не способный ни двинуться, ни думать.

Садеас уставился на Клинок полным вожделения взглядом. Потом, бросив на Каладина мгновенный взгляд, протянул руку и схватился за рукоятку Клинка.

— Забирайте этих штормовых тварей.

Далинар коротко кивнул и отвернулся от Садеаса.

— Уходим, — сказал он своему окружению.

— Они ничего не стоят, — внезапно сказал Садеас. — А ты — один из десяти дураков, Далинар Холин! Теперь ты видишь, что полностью сошел с ума? Более смешного решения не принимал ни один кронпринц за всю историю Алеткара!

Далинар, не оглядываясь, подошел к Каладину и Четвертому Мосту.

— Идите, — сказал он ласковым голосом. — Заберите все ваши вещи и людей, оставшихся в лагере Садеаса. Я пошлю с вами отряд, они защитят вас в крайнем случае. Оставьте мосты и быстро идите в мой лагерь. Там вы будете в безопасности. Слово чести.

И он пошел прочь.

Каладин сбросил с себя оцепенение. Бросившись за кронпринцем, он схватил его бронированную руку.

— Погодите. Вы… Это… Что произошло?

Далинар повернулся к нему. Потом кронпринц положил ему на плечо руку в синей рукавице, не соответствующей остальной синевато-серой броне.

— Я не знаю, что с тобой сделали, и могу только гадать, как ты жил раньше. Но одно я могу сказать. В моем лагере ты не будешь ни мостовиком, ни рабом.

— Но…

— Сколько стоит жизнь человека? — тихо спросил Далинар.

— Работорговец говорил, что около двух брумов, — нахмурился Каладин.

— А что скажешь ты?

— Жизнь бесценна, — немедленно ответил он, цитируя отца.

Далинар улыбнулся, из уголков глаз побежали морщины.

— Ты случайно назвал точную цену Клинка Осколков. Сегодня ты и твои люди пожертвовали собой, чтобы купить мне двадцать шесть сотен бесценных жизней. А я заплатил за это одним бесценным мечом. Вот что я называю сделкой.

— Вы действительно считаете, что совершили удачную сделку? — потрясенно спросил Каладин.

На лице Далинара появилась улыбка, подозрительно похожая на отцовскую.

— Ради моей чести? Несомненно. Иди и займись своими людьми, солдат. Сегодня, попозже, я хочу задать тебе пару вопросов.

Каладин взглянул на Садеаса, который с почтением держал новый Клинок.

— Вы сказали, что позаботитесь о Садеасе. Вы это имели в виду?

— Я не собирался заботиться о Садеасе, — сказал Далинар. — Я собирался позаботится о тебе и твоих людях. И сегодня мне еще надо много что сделать.

* * *

Далинар нашел короля Элокара в дворцовой гостиной. Далинар кивнул стражникам и закрыл за собой дверь. Они казались взволнованными, ничего удивительного — они получили странные приказы. Но они подчинились, не задавая вопросов. Несмотря на королевские цвета — синий и золотой — это были люди Далинара, выбранные за свою преданность.

Дверь с треском захлопнулась. Король, в Доспехах Осколков, внимательно разглядывал одну из своих карт.

— А, дядя, — сказал он, поворачиваясь к Далинару. — Очень хорошо. Я как раз хотел поговорить с тобой. Ты знаешь о слухах вокруг тебя и моей матери? Я понимаю, что ничего неприличного до сих пор не произошло, но я беспокоюсь о том, что говорят люди.

Далинар пересек комнату, одетые в боевые сапоги ноги громко стучали по богатому ковру. По углам висели заряженные бриллианты, в стены были вставлены крошечные осколки кварца, искрившиеся и сверкавшие.